Поющий о свободе. Жизнь великого йогина Миларепы
Шрифт:
– Мне не нужен ни твой дом, ни твое поле. Я буду практиковать Дхарму, но не пойду твоим путем.
С этими словами она удалилась.
Моя тетя поняла, что мне больше не нужны ни земля, ни дом. Она слышала, как я сказал, что буду следовать наставлениям Учителя. Спустя несколько дней она пришла ко мне, принесла ячменную муку, пиво и немного вяленого мяса. Я понял, что она что-то замышляет.
– Раньше я вела себя глупо, – призналась она, – Но раз ты стал святым, то простишь меня. Если хочешь, я буду возделывать твое поле и приносить тебе пищу. Я ответил:
– Хорошо, тетя. Каждый месяц давай мне мешок ячменной муки, и поле будет твоим.
– Так тому и быть.
Первые два месяца она исправно доставляла мне муку, но потом пришла и пожаловалась:
– Люди толкуют, что если я буду обрабатывать это поле, божества-охранители нашлют порчу на всю деревню. Но ведь ты этого не допустишь?
– Зачем им это делать, если мы оба получаем пользу? Ведь ты возделываешь мое поле и приносишь мне еду.
– Хорошо, племянник. Тебе это ничего не стоит, но я успокоюсь, если
Я не знал, что она замышляет, но клятву дал, ведь дарить людям счастье – это и есть Дхарма. Тетя, счастливая, ушла домой.
Я попытался приступить к медитации, но не мог даже на мгновение ощутить блаженство внутреннего тепла. Гадая, что же делать, я заснул. И мне приснился такой сон.
Я обрабатывал свое поле. Земля была неподатливой, и я уже раздумывал о том, чтобы бросить это занятие. Тогда в небе возник почтенный Марпа и сказал: «Сын мой, укрепи свою волю, будь отважным и продолжай трудиться. Так ты возделаешь твердую и сухую почву». Вдохновленный словами Учителя, я быстро вспахал все поле. Тотчас же взошел обильный урожай.
Радостный, я проснулся и подумал: «Поскольку сны – это отражение потаенных мыслей, в их реальность не верят даже глупцы. Я же еще глупее». Благодаря этому сну я понял, что если буду настойчив в медитации, обрету глубинные внутренние переживания. И я спел такую песню:
Молю тебя, сочувственный Учитель,Благослови меня, нищего, на жизнь в отшельничестве!Землю изначальной равностностиЯ орошаю водой нерушимого доверияИ засеваю семена безупречно чистого умственного настроя.Моя песня грохочет раскатистым громом,И льется спонтанный дождь твоего благословения.На вола ума, свободного от сомнений,Я надеваю упряжь искусных средств и мудрости.Не поддаваясь запутанным мыслям,Я сосредоточенно гоню его вперед.Щелкая хлыстом усилия, разбиваю твердыню пяти ядов,Убираю камни бесполезных поступков,Выпалываю сорную траву притворстваИ пожинаю плоды честных действий —Чудесный урожай Освобождения.Не цепляясь за идею о цели,Я наполняю амбар плодами превосходных устных наставлений.Отличное зерно, обжаренное и смолотое Дакинями, —Вот духовная пища отшельника.Все это подсказал мне сон.Постижение смысла не вырастает из слов,Одними суждениями не обрести подлинных знаний.Поэтому всех йогинов, стремящихся к состоянию Будды,Я призываю усердно и настойчиво медитировать.Со строгостью, энергией и напоромВы радостно покорите недостижимые вершины.Пусть же не встречают помехДостойные искатели Просветления!Спев песню, я решил идти медитировать к белой скале Лошадиный Зуб.
В тот же день моя тетя принесла три меры ячменной муки, потертую шубу, льняную одежду, немного вяленого мяса, масла и жира.
– Это цена твоего поля, – сказала она. – Возьми все это и уходи туда, где я тебя никогда не увижу и не услышу. Люди толкуют, что после всех бедствий, которые ты принес, я зря снова с тобой связалась. Они скорее покончат с нами обоими, чем будут снова рисковать жизнью. Поэтому тебе, племянничек, лучше уйти куда-нибудь подальше. Если ты останешься, скорее всего, они не станут меня убивать, но тебя прикончат без сожаления.
Я прекрасно знал, что ничего подобного жители деревни не говорили. Я подумал: «Что случилось бы, если бы я не следовал Дхарме? Вообще-то я не зарекался использовать магию против того, кто попытается отобрать мое поле. Вдобавок, для йогина обычная клятва – это сон, не обладающий собственной реальностью. Ничто не мешает мне мгновенно вызвать ураган, едва тетя выйдет отсюда. Однако я не стану совершать подобные вещи. Как же практиковать терпение, если будет не на кого злиться? Если бы сегодня мне предстояло умереть, что я делал бы с полем и всем остальным? Говорят, что терпение – это лучшее средство достичь Просветления. Таким образом эта женщина поддерживает мою медитацию. Благодаря дяде и тете я вступил на путь Освобождения. Благодарность моя так велика, что я буду еще сильнее желать им Просветления. Решено: я отдаю им не только поле, но и дом».
Свое решение я объяснил тете следующим образом:
– Я не смогу достичь Просветления, не следуя советам Ламы. Возьми не только мое поле, но и дом.
Затем я спел такую песню:
Досточтимый Лама, в твоих руках все радости и печалиЭтого бродяги, которого ты направил в одиночество гор.В круге сансары мирские дела лишают сил;Увлекаясь ими, подрубаешь корень Освобождения.Если находишь удовольствие во вредныхВыслушав эту песню, тетя обрадовалась:
– Ты, племянник, действительно искренне ищешь истину. Это поразительно!
Сказав так, она ушла. Все случившееся произвело на меня очень тяжелое впечатление, от которого я никак не мог отделаться. В то же время, столь решительно избавившись от своего имущества, я испытал большое облегчение. Наконец-то настала пора действительно покинуть эти места и уйти медитировать в пещеру скалы Лошадиный Зуб, где мне предстояло свести воедино весь свой опыт созерцательной практики. За это я назвал ее пещерой основы.
На следующее утро, взяв добро, принесенное тетей, и те скудные пожитки, что у меня еще оставались, я отправился к белой скале. Никого там не зная, я остановился в одной из пещер. Подушкой для медитации служил мне маленький жесткий коврик. Я дал обет не спускаться в людные места:
Пока не обрету особый опыт и постижение,Я не покину уединенную горную обитель.Я не пойду за подаянием —Лучше умру от голода.Я не отправлюсь за одеждой —Лучше умру от холода.Я не предамся мирским удовольствиям и развлечениям —Лучше умру от грусти, разочарованный сансарой.Я не спущусь в долину за лекарствами —Лучше умру от болезней.Я не позволю себе отвлечься телом, речью или умом;Буду медитировать, пока не стану Буддой.Учителя и Йидамы, благословите меня,Чтобы я сдержал свои обещания.Дакини и Защитники, действуйте как положено!Лучше умереть,Чем жить в человеческом телеИ не стремиться к самопознанию.Лучше умереть,Чем нарушить обеты.Океан Защитников, прошу вас:Если я отступлю от своих обещаний —Возьмите мою жизнь, не раздумывая!Учителя и Йидамы, благословите меня:Пусть потом я приду в человеческом теле,Встречу святое УчениеИ смогу практиковать его!Дав такой обет, я спел песню обещаний и просьб:
О, духовный сын мастера НаропыИ вся линия преемственности методов Освобождения!Пусть я буду медитировать, развивая нерушимую концентрацию,Не отвлекаясь ни на внутренних демонов, ни на внешний мир.Пусть, не утопая в озере умственного покоя,Я выращу чудесный цветок проникновения в суть.Пусть больше не теснятся сложные мысли,И воцарится великая простота.Пусть сомнение покинет мою обительИ созреет плод опыта и постижения.Пусть никакие препятствия не смогут мне помешатьИ ум придет к уверенной осознанности.Отринув колебания на пути искусных средств,Пускай сын идет по стопам отца.Мастер, воплощение Будды Непоколебимого,Благослови этого бродягу на достижение совершенства в уединении гор!