Поздний экспресс
Шрифт:
– Знаешь, - он отстраняется под ее разочарованный выдох. Кладет идеальную ножку себе на плечо, пальцы скользят по гладкой коже.
– У тебя такие красивые ноги. Просто не могу оторваться...
– Ты садист...
– стонет она.
– Нет. Я просто хочу любить тебя всю.
И снова - теперь уже другая нога, правая. Идеально круглая косточка. Узкая изящная щиколотка...
– Витяяя, - она стонет, - ты... забыл... как это делать?..
– Нет, не забыл, - он смотрит ей в глаза,
– Ну, Вииик, - она не выдерживает, подается бедрами вверх. Он едва не срывается навстречу этому ее яркому, жаркому жесту.
– Хочешь?..
– Дааа...
– Попроси...
– Пожалуйста, - абсолютно безропотно. Такая же безвольная, как и он сам недавно.
– Пожалуйста, я прошу тебя, Вик, пожалуйста...
Его пальцы сдвигаются на пару сантиметров вверх. Она выгибается и стонет.
К тому моменту, когда он целует ее туда, куда ей хочется более всего, просто смертельно, ей оказывается достаточным совсем немного. Лишь пара прикосновений его губ и языка и она капитулирует с громким стоном.
– Торопыга, - шепчет он ей на ухо, она еще мелко вздрагивает.
– Сам виноват, - чуть слышно выдыхает Надя.
Лежат, обнявшись, волшебно тепло и уютно вдвоем. У нее наконец-то выравнивается дыхание.
– Ну и зачем нам аптека? Ты кончил, я кончила. Презервативы так и не понадобились.
– Еще понадобятся.
– Зачем это?
– Зачем, зачем...
– берет ее руку, тянет вниз, прижимает.
– Сама догадаешься?
– Маньяк...
– вздыхает она довольно.
– Влюбленный в тебя маньяк. Это важное уточнение.
________________
– Вить, ты куда смотришь?
– На твои губы.
– Зачем?
– Я... когда представляю... что эти губы... что ты ими... никого... кроме меня...
– замолкает смущенно.
– Для тебя это так важно? Что ты первый?..
– Ну... считай меня придурком... но... да!
– Ты говоришь, как какой-то... собственник!
– Наверное... я такой и есть.
– Кошмар, - констатирует она.
– А скажи-ка мне, товарищ собственник, раз уж у нас речь о цифрах зашла...
– Ммм?
– А сколько у тебя было?
– А... ну... да неважно это...
– Давай-давай! Я тебе все честно рассказала!
Вздыхает.
– Не помню.
– Как это - не помню?!
– Надь, ну правда...
– собирается встать с кровати.
– Это все неважно...
– Еще как важно!
– она быстро пресекает его попытку слинять, садится верхом.
– Сколько их было, что ты даже не помнишь?!
– Надюша...
– А ну колись!
– Ну... пятнадцать, может быть. Нет,
– Ах, ты!..
– кулачком по груди.
– Ну, ты вообще! Кобель! Вот что за логика - любить одну, а трахать других?!
Он даже не предпринимает попыток защититься от нее крайне не впечатляющих ударов. Он знает. Она знает. Что он даже в шутку больше не применит к ней силу.
– Наденька... Ну, это же все в прошлом... Какая разница?..
– Ты просто... просто... у меня слов нет!
– она продолжает негодовать.
– Забудь, - притягивает ее, не очень-то сопротивляющуюся, к своей груди, вынуждая лечь на себя.
– Только ты. У меня никого не было... после тебя.
– Я должна сказать тебе за это "спасибо"?!
– Нет. Просто... ты же знаешь... что мне теперь никто не нужен. Только ты. Ревнивая моя.
– Ничего подобного! Я не ревнивая. Но заруби себе на носу!
– Что именно?
– Ты мой!
Обнимая и прижимая ее к себе крепко.
– Ты моя.
________________
– Вик, объясни мне, зачем ты подстригся?
– Нууу...
– лениво перебирая ее локоны, - наверное, я хотел так... сбежать от самого себя.
– Получилось?
– Нет. А что? Тебе не нравится?
– Как ни странно, нравится. Только вот, - она задумчиво хмурится, - с этой прической ты совсем другой. Такой... такой...
– Какой?
– Похож на какого-то красавчика-мачо!
Он громко смеется, даже гладить ее по волосам перестал.
– Это плохо?
– отсмеявшись.
– Это ужасно. Верните мне моего милого кудрявого Вектора!
– Не могу, - он все еще улыбается.
– Почему?!
– Он умер.
– Это несправедливо, - вздыхает Надя.
– Влюбилась в парня, у которого одно достоинство и было - кудри шикарные. И того теперь нет.
Вик снова смеется.
– Слегка непоследовательно, если вспомнить "пуделя" и "дверной половичок". И потом - у меня есть масса других достоинств!
– Каких это?
– Сейчас, - притягивая ее к себе, - продемонстрирую.
___________________
Когда ты счастлив, время летит незаметно. Но и оно имеет обыкновение заканчиваться.
– Вик... Ты помнишь... что у меня билет обратный... на послезавтра?
– Помню, - тихо. Он все никак не может ей сказать. Все никак не выходит, все время говорят о чем-то другом.
– И?..
Он собирается с мыслями. В принципе, все решил. Но отчего-то медлит с ответом. Надя вздыхает.
– Я понимаю, - она говорит негромко и серьезно, - что у тебя тут очень хорошая работа. И перспективы. И про Мекку я тоже помню, - усмехается невесело.
– Но самое ужасное заключается в том...