Поздний экспресс
Шрифт:
– А я тебе о чем говорю уже минут пять?
– Вик вздыхает. Надо было звонить отцу. С другой стороны - разговора с матерью все равно не избежать.
– Или что - ты против?
– голос его прозвучал холоднее, чем он хотел бы.
– Нет, ну что ты...
– мать все еще растеряна.
– Конечно, я не... мы не... Просто это так неожиданно...
– Потом мама, видимо, все-таки собирается с мыслями.
– Конечно, Витя, я поняла. Мы с папой поможем Наденьке перебраться, обжиться. Там же пусто в
– Хорошо. Спасибо, мам. Дай мне отца.
Спустя несколько минут, как только супруг нажимает отбой.
– Олег, ты себе это представляешь?!
– Что именно?
– Баженов-старший невозмутим.
– Наш Витя! И Надюша Соловьева!
– Ну и что? Они все жизнь вместе где-то болтаются. Чем тебе Надежда не угодила?
– Ничем!
– Евгения вдруг порывисто бросается на шею мужу.
– Я ужасно рада!
Олег сдержанно обнимает жену.
– Да по тебе никогда не угадаешь - рада ты или собираешься рыдать от горя.
– Ты не понимаешь! Надо позвонить Вере!
_______________
– Верочка!
– Евгения Андреевна, что ж ты так орешь?
– морщится Вера, чуть сдвигая трубку от уха.
– Что-то случилось?
– А ты не знаешь еще?!
– со звенящим в голосе предвкушением.
– Что?
– осторожно.
– Про вашу Надю! И нашего Витьку! И про...
– Знаю.
– Знаю - и все?!
– Жень, - Вера против воли усмехается, - судя по твоей реакции, как минимум, на Красной площади инопланетяне высадились.
– Что?! Какие инопланетяне?! Ну, знаешь, Вера Владимировна! Вот от тебя я такой... такой... такой черствости и равнодушия не ожидала!
– Черствости? Равнодушия?
– Вера смеется.
– Да еще ничего не произошло, а ты уже с ума сходишь, - на другом конце Евгения пытается что-то возражать, но Вера пресекает: - Дабы не быть обвиненной еще и в чрезмерной жестокости - приезжай к нам, отметим. Мартини в холодильнике, тоник и оливки там же.
– Ну вот, - вздыхает Женя довольно.
– Другой разговор.
______________________
– Наденька, у тебя завтра занятия во сколько заканчиваются?
– В час пятнадцать, Евгения Андреевна.
– И давно ли я стала Евгенией Андреевной? Всю жизнь была тетей Женей, вроде бы?
– А... ну... я...
– блистательная Надин Соловьева определенно смущена. Решение жить в Витькиной квартире было, конечно же, импульсивным. Там, в Америке, оно казалось очень верным, единственно возможным. И Витьку хотелось по носу щелкнуть, и вообще - только так можно было, потому что жизнь без него не представлялась возможной никак.
Но теперь... тут-то... когда встала необходимость общаться с родителями Вика. Которых она знала всю жизнь, казалось бы... Но ведь теперь все по-другому. И ей действительно неловко.
–
– смеется Евгения Андреевна, приобнимая ее за плечи, - ну что ты, как маленькая? Я не изменилась, я все та же тетя Женя. Ну?
– Да, конечно...
– она вдруг ответно обнимает Витькину мать, - да, теть Женя.
– Ну вот, другое дело!
– Евгения довольно улыбается.
– Так, у меня лекций тоже всего две пары завтра. Значит, я за тобой заеду на машине к часу пятнадцати в институт, поедем шторы покупать. А то это форменное безобразие, я Вите сто раз говорила.
Наде остается лишь согласно кивнуть.
– И постельного белья надо прикупить несколько комплектов. А то, что было, я на дачу увезла. Оно старенькое уже.
Надя снова кивает. А ведь Витька ее предупреждал. А она не верила.
______________________
Vector: Ну, как день прошел? Рассказывай.
BlueEyeQween: Ездила по магазинам с твоей мамой.
Vector: Бедняжка моя. Но! Я тебя предупреждал.
BlueEyeQween: Угу, точно. Тетя Женя очень... энергичная.
Vector: Что купили?
BlueEyeQween: На горе тебе, юный эксгибиционист, мы купили шторы.
Vector: Как жить, как жить... Вот я так и знал, что не стоит тебя пускать в свою квартиру.
BlueEyeQween: Поздно, Джонсон. А еще мы купили постельного белья. В красные сердечки!
Vector: ))))
BlueEyeQween: Не веришь?!
Vector: Зная свою маму... верю)
BlueEyeQween: На самом деле - нет. Я бы этого не пережила. Купили, но не в сердечки. Нормальной расцветки. Слушай, Вить, тут вроде уровень сигнала выправился. Давай хоть голосом попробуем, без видео?
Vector: Звони.
______________
– Привет.
– Здравствуй, родная. Как ты?
– Да я тебе все рассказала. Ты как, солнце мое?
– Твое солнце пашет как вол, - не стал говорить ей, что, возможно, у него получится вырваться на неделю или полторы раньше планируемого срока. Мало ли - вдруг не получится, а Надя потом будет расстраиваться.
– Устаешь?
– Привык. Кстати... Тим передает тебе привет.
– Кто?!
– она не верит своим ушам.
– Тим?! Твой сосед-гей? Мне уже пора начинать беспокоиться?
– Не знаю, - он усмехается.
– Он приглашал к себе в гости. На ужин по-соседски.
– А ты?!
– Пока не получается никак. Времени нет.
– Ты хочешь, чтобы его смерть была долгой и мучительной?!
Он смеется - громко, искренне. Как же ей нравится его смех, его голос. Единственное, что у нее есть от него в последнее время.
– Успокойся, Отелла. Он не в моем вкусе.
– Что-то это меня не успокаивает!
– Мавра моя, - усмехается.
– Я люблю тебя. Только тебя.