Поздний экспресс
Шрифт:
– Бывает...
– Я аборт делать не буду!
– в голосе ее вдруг прорываются эмоции.
– Мне нельзя! Мне тетя Даша говорила, что мне следующую беременность обязательно надо вынашивать. Что после выкидыша может сформироваться привычная невынашиваемость! Что...
– она вдруг прячет лицо в ладони, и оттуда, глухо: - Я понимаю, что это мои проблемы со здоровьем... и что мы не планировали пока... и что именно я виновата в том, что это случилось... но... но...
– Что ж ты так плохо обо мне думаешь, а?
– Вик со вздохом притягивает ее,
– Чем заслужил?
– шепчет на ухо.
– Не планировали, да. Но в жизни не всегда случается так, как планируешь. А про аборт даже думать забудь. Не позволю.
– Правда?!
– в ее голосе, в том, как мгновенно расслабилось ее тело в его руках, как тепло прошелся ее вдох по шее было столько... Что ответить Вик смог не сразу.
– Конечно. Это же наш... ребенок, - на эти собственные слова внутри что-то болезненно сжимается. Не от страха, но что-то схожее. И, вместе с тем, ощущение, что все делает правильно.
Она доверчиво прижимается к нему.
– Что будем делать, Вить?
– Что-что...
– вздыхает Вик.
– Как будто есть варианты. Идем в ЗАГС, подаем заявление. Ну, что там еще положено...
Надя вдруг замирает в его руках. А потом выпрямляется, обретая все ту же натянутую струнность.
– Вот не надо мне делать одолжений! Я не хочу, чтобы ты на мне женился только потому, что я имела глупость забеременеть! Уволь меня от своей благотворительности!
На этот раз он реагирует быстро, снова прижимает к себе, не дает встать с его колен.
– Надя... что ж ты такая...
– Какая?!
– Глупенькая, - снова ей на ухо. Она дергается, но он не выпускает ее.
– Я люблю тебя, вредина. Ты же знаешь. Люблю безумно, давно и навсегда. Надюша, ну, правда же, ну что ты...
– Не нукай!
Вик смеется. А потом вдруг, серьезно:
– Надя, выходи за меня. Пожалуйста. Выходи за меня замуж, потому что я люблю тебя. А ты любишь меня. По-моему, это само по себе достаточно веская причина.
– Замуж? За тебя?
– она смотрит на него искоса, все такая же напряженная.
– Угу.
– Надо подумать...
– В самом деле?
– отточенным жестом выгибая бровь
– Да...
– она смотрит на него из-под полуопущенных ресниц, постукивая по губам пальцем.
– Ты готовить умеешь?
– Ты же знаешь, что умею.
– А убираться любишь?
– Не то, чтобы люблю... Но приходится.
– Ну а... на регулярный "куни" я могу рассчитывать?
– О, да! Определенно - да!
– Вик не выдерживает и смеется. Притягивает ее к себе снова и шепчет в одуряюще пахнущие волосы.
– С удовольствием.
– Ну...
– Надя наклоняет голову с истинно королевским величием.
– Тогда я согласна.
Они сидят так какое-то время - она на его коленях, прижавшись к нему, он крепко обнимает ее, касается губами темноволосой макушки. А потом Вик вдруг вздрагивает от пришедшей к нему неожиданной мысли.
– Надь, послушай!
– Да?
– А вот вас же с сестрами...
Надя смеется.
– Испугался, Баженов?
– Ну... Не то, чтобы испугался... Но к этому надо как-то... подготовиться.
– Папа говорит, что это через поколение передается. Вот его отец, наш дедушка Саша - он из двойни, их двое с братом было. А папа один. А потом нас вот у папы - трое. Так что... Скорее всего, двойня или тройня будет не у нас. А у нашего... ребенка.
– Ну вот!
– с плохо скрываемым облегчением выдыхает Вик.
– Пусть у него и болит потом об этом голова!
Надя снова смеется. А потом вдруг затихает.
– Вик, послушай...
– ей почему-то ужасно хочется задать этот вопрос. Может, он неправильный и рано, но хочется - ужасно. Она так устала носить это все в себе одна, все эти две недели.
– А ты кого больше хочешь - мальчика или девочку?
– Честно?
– Конечно.
– Не знаю. Не думал. В данный момент, - он целует ее за ушком, - больше всего я хочу... тебя.
– Начинает целовать дальше, по нежной шее, а потом вдруг резко спохватывается.
– Ой, прости меня! Я даже не спросил...
– Виновато заглядывает в глаза.
– Как ты вообще... себя чувствуешь? Там... вроде бы... как-то... не так... должно быть...
– Как это - не так?
– поддразнивает его Надя.
– Ну, я не знаю... Тошнит, кажется!
– торжествующе делится своими познаниями Вик.
– Тебя тошнит?
– Нет, - Надя смущенно улыбается.
– Я вообще ничего необычного не чувствую. Вот совершенно никаких изменений. Только... менструации не приходят. Я тест три раза делала! Думала, может, ошибка... И все время две полоски! А так... Все как обычно...
– Слушай...
– Вик утыкается ей в шею носом, - а если ты уже... забеременела... то, значит, нам уже не надо предохраняться? И можно... вот так просто... без всего?..
– Можно, - Надя пытается спрятать улыбку.
– А...
– он говорит все так же ей в шею, - тебе... тебе... можно? Мы... не повредим...
– его рука вдруг скользит вокруг ее талии и ложится на живот, - малышу?
Они оба замирают от его жеста - такого интимного и так нужного им обоим. Потом она кладет свою руку поверх его.
– Вить... спасибо тебе...
– Я люблю тебя, дурочка.
– И я тебя, - пряча лицо с повлажневшими глазами у него на груди.
– А ты мне так и не ответила... Можно? Или нельзя?
– Можно, - она поднимает лицо и вдруг крепко целует его в губы.
– Можно. И очень хочется, к тому же.
– Так какого черта мы теряем время?
– он обхватывает ее крепко и встает, с ней на руках.
– Если можно и хочется. Да еще и без презервативов.
Он осторожно выходит из кухни, поворачиваясь так, чтобы не задеть ею дверной проем.
– Вот, носи меня на руках, пока возможность есть, - довольно выдыхает Надя, прижимаясь щекой к его груди.
– Потом стану толстой и тяжелой, и ты уже не сможешь.