Поздний экспресс

Волкова Дарья

Крики, смех, сумятица. Потом гости расступаются. А когда все видят, в чьих руках оказался букет невесты, зал ресторана оглашает дружный хохот.

___________________-

– Ой, какой невкусный торт... ужасно невкусный... горький!

– Да, горький!

– ГОРЬКО! ГОРЬКО!

– Как им еще не надоело?
– вздыхает Надя.

– Ну, - усмехается Вик, - к поцелуям на публику нам не привыкать.

– Я не хочу на публику! Хочу только нас двоих. Дома.

– Через полчаса тихо слиняем. Потерпи, зайка.

___________________

–

Устала?

– Если честно - ужасно.

– Повернись, помогу платье снять.

– Давай, работай... паж.

Вик улыбается ее словам, пока пальцы аккуратно расстегивают "молнию" на спине. Надя с наслаждением поводит плечами, позволяя платью упасть к ногам.

– Хорошо кааак...

– Бедняжка моя...
– обнимает ее сзади, кладет руки на слегка округлившийся животик.
– Как там наш маленький?

– Что это маленький?
– накрывает его руки своими.
– Может быть, маленькая?

– Мама сказала...

– ЧТО?!
– Надя оборачивается, смотрит на него потрясенно.
– Откуда она знает?!

– Наверное, от тети Даши, - пожимает плечами Вик.

– Так!
– Надя освобождается от его рук.
– Нет, ну что это такое! Все знают, и только я...

– Надь, поздно уже звонить...

– Ничего не поздно!
– и уже в трубку: - Мамочка, не спишь? А скажи-ка мне...

– Ну?
– Вик смотрит на свою новоиспеченную и крайне растерянную жену. Надя кладет телефон на тумбочку.

– Ну... Похоже, действительно... мальчик. Хотя это не точно. И может оказаться не так...

– Может!
– Вик вдруг неожиданно усмехается.
– Я вот... Мои родители дочку ждали, им так сказали... А родился я... Так что, если по факту маленький окажется девочкой - будет неудивительно. Ребенок в отца. Да ладно, там видно будет. Садись!
– хлопает ладонью по кровати.
– Башню твою рушить будем.

– Давай, - садится на край постели, Вик встает сзади на коленях и начинает аккуратно разбирать сложную нарядную прическу.

– Как же ты столько железа в голове таскала?
– одну за другой он вынимает шпильки и заколки из волос, отпуская на волю шелковые пряди. Целует в макушку, запускает пальцы в волосы, тихонько массирует, она блаженно откидывается назад, упираясь затылком в его грудь.

– Баиньки, Надюш?

– А что, первой брачной ночи не будет?

– Будет, - Вик заваливается на спину, зевает, безуспешно пытаясь прикрыть рот ладонью.
– Будет. Завтра утром. А сейчас - спать.

– Нет, ну как так, - новобрачная капризно надувает губки.
– Должна быть первая брачная ночь!

Вик усмехается, притягивает ее к себе.

– У тебя у самой глаза уже закрываются. Устала же.

– Ничего не знаю!
– устраиваясь под теплым родным боком.
– Раз была свадьба - должна быть и первая брачная ночь. А меня ее лишили. Тебе не стыдно, Баженов?

– Я приличный женатый человек, без пяти минут отец. Не вижу ни одной причины, по которой мне должно быть стыдно.

Надя молчит.

А потом:

– Твоя правда.

– Вот и славно, - обнимает ее со спины, переплетает свои пальцы с ее на выпуклом животике.
– Тогда давай спать. Я люблю тебя, Надюш.

– Какое совпадение. Я тоже люблю тебя, Вить.

– Это не совпадение.

– А что?

– Не знаю. Наверное, судьба.

Бонус. В Новый Год пять лет спустя

 Накануне 

– Ваня! Арина! А ну прекратите валяться в снегу! Пойдемте домой! – мужской голос из всех сил пытается звучать строго. Но получается наоборот – просительно. И поэтому парочка комбинезонов – синий с черным, он побольше, и красный с белым, он меньше, так вот эти комбинезоны, равно как и их содержимое – пятилетний мальчик и трехлетняя девочка, не демонстрируют никакого намерения вылезти из свеженагребенного с утра усилиями дворника огромного сугроба. 

– Дети… - совсем беспомощно. – Пойдемте. Мама ждет. 

Ответом ему очередная порция визгов и летящий во все стороны снег. 

Высокий стройный молодой мужчина поправляет висящую на плече сумку с ноутбуком, сдвигает на затылок ушанку – кожаную сверху, и щегольски черно-бурковую внутри. Поднимает голову, подставляя лицо падающим сверху редким крупным снежинкам. Погода сказочная – тепло, в районе минус пяти, тихо и безветренно, идет легкий снежок. Но все равно – хочется домой. 

– Ваня… Арина… Ну хватит уже… Пойдемте домой… - безо всякой надежды, обреченно. Проходящая мимо женщина улыбается тщетным усилиям молодого отца загнать своих чад домой. 

В кармане мужчины звонит телефон. Когда он достает его из кармана, на безымянном пальце правой руки в свете фонаря неожиданно ярко блестит обручальное кольцо. 

– Да? 

– Вик, ну вы где? Уже почти семь часов! 

– Мы идем. 

– Пешком? Из садика?! 

– Пешком. Со стоянки. 

– А почему так долго? 

– Потому что… - он перекладывает телефон в другую руку, отряхивает левую штанину прямых классических узких брюк от снайперского попадания снежком. – Они нашли сугроб. И я не могу их оттуда вытащить. Уже полчаса. 

В трубке слышен смешок. 

– Ну, построжься на них. 

– Хм… Это как? 

В трубке уже откровенно смеются. 

– Ох, Витя, Витя… Ну, тогда жди, пока им надоест… Надеюсь, до девяти вы придете, - жена отключается, он со вздохом прячет телефон обратно в карман дубленки. Смотрит на увлеченно кувыркающихся в снегу детей. Может быть, они уже наигрались все-таки? 

– Это дети? Или медведи? Маленькие медвежата? – на этот голос оборачивается не только молодой отец двух карапузов. Сами карапузы, услышав знакомый и любимый голос, прекратили возню и повернули в сторону подошедшего еще одного мужчины слегка присыпанные снежком мордашки. И, опознав вновь пришедшего, с радостными воплями «Деда!!!!» выкатились из сугроба.