Пожалуйста, только живи!
Шрифт:
– Я тебя прибью, сука мелкая, ты поняла? Если ты мне не скажешь, где эта шлюха, я тебя закопаю. И никто тебя не хватится, ясно? – прошипел он.
Рита медленно двигалась в сторону входной двери. Гнус был хоть и хлипким, но определенно мужчиной. А значит, выше ее, тяжелее и, как следствие, сильнее. Из преимуществ перед ним у нее были только скорость и ловкость, но на них долго не протянешь. Следовательно, нужно было выбираться из квартиры, туда, где есть люди, где можно позвать на помощь.
Рита рванулась к двери,
– Ты совсем за дебила меня держишь?
Рита хотела еще отбрить, что, если Гнуса в последние сутки кто за что и держал, то разве что Левка, но воздуха уже не хватало. Липкие ладони Гнуса сомкнулись у нее на горле. Только теперь к ней пришел страх, заменив собой адреналиновую эйфорию. А что, если правда убьет? Он может, кто знает, сколько на его душе исчезнувших бесследно проституток-нелегалок?
Собрав все силы, она попыталась приложить его коленом в пах, но Гнус навалился на нее всем своим омерзительным, вихляющимся костлявым телом, все сильнее сжимая ладони на горле и хрипя:
– Где она? Говори! Говори, сука, или я тебя прикончу!
В ушах зашумело. Перед глазами вспыхнули фиолетовые пятна, а затем забрызгали во все стороны рассыпающиеся золотом хлопушки. Рита обрадовалась, что зловонное дыхание Гнуса перестало долетать до нее. И все тело вдруг сделалось легким, невесомым, как воздушный шарик. Оказывается, она умеет летать. Почему она не знала этого раньше?
А потом вдруг все закончилось. Тело в один миг снова налилось тяжестью, как будто кто-то очень большой прицепился к ее ногам, увлекая за собой вниз, на землю. Воздух с жжением ворвался в легкие, и она закашлялась, хрипя и хватаясь руками за горло. Голова сразу же надсадно заболела, а на тело обрушилась какая-то омерзительная истома. Рита с трудом разлепила ресницы и обнаружила над собой морду Гнуса – почему-то неподвижную, как маска, с закатившимися под лоб крысиными глазками. Что-то дернуло ее вверх, и морда исчезла, исчезла и придавливавшая ее к земле тяжесть, давая возможность вдохнуть полной грудью и пошевелиться.
– Что это? Что? – просипела она, медленно приходя в себя.
Опершись ладонью об пол, подтянулась вверх и села. Гнус недвижно валялся чуть поодаль, устремив в потолок пустые стеклянные глаза. А рядом на корточках сидел Марат и держал ее за запястье, озабоченно считая пульс. Лицо его было все таким же спокойным, мраморным, как у окружавших их изваяний Левкиной бабушки. Только нижняя челюсть чуть отяжелела и резче выступили скулы.
– Все в порядке, – коротко бросил он, выпуская ее руку. – Я успел.
Рита перевела взгляд на Гнуса, и вдруг ее охватила дрожь. Гнус был не просто недвижим – она вдруг с мучительной ясностью осознала, что он был мертвым, кристально, беспримесно, безнадежно мертвым. Ладони ее похолодели, к горлу подступила тошнота. Она подобрала ноги, стараясь оказаться дальше
– Господи, ты убил его?
Марат перевел взгляд в сторону Гнуса, оценил сделанное и, вновь посмотрев на Риту, коротко кивнул:
– Да.
Ее прошиб холодный пот, все тело затрясло крупной дрожью, как в лихорадке. Произошедшее казалось дурным сном – они с Маратом на полу, в Левкиной квартире – и рядом мертвое тело. И убил этого человека Марат, ее Марат, вот этими самыми руками, которыми час назад обнимал ее…
Она с трудом подняла на него глаза, посмотрела с ничем не прикрытым ужасом. Он ничего больше не сказал ей, но Рита прочитала по его открыто смотрящим на нее глазам, по твердой складке рта, по сцепленным между коленей рукам, – «Убил и убью каждого, кто посмеет угрожать тебе. Не разбираясь в мотивах и смягчающих обстоятельствах. Потому что это – ты».
Господи! Она должна взять себя в руки. Должна ради Марата! Он сделал это, чтобы защитить ее, и она никогда в жизни не позволит себе поддаться панике и страху.
– Ладно, – с трудом выговорила она. – Ладно. Бертолуччи из него все равно бы не вышло.
Справившись с первым приступом паники, Рита взяла себя в руки и поняла, что нужно действовать, и действовать быстро. Окончательно и бесповоротно мертвый Гнус не собирался никуда исчезать с пола, растворяться в воздухе, или что-то подобное. Он был до безобразия вещественным, и Рита понятия не имела, куда теперь его девать. Она постаралась сосредоточиться на насущных проблемах – избавиться от тела, убрать из-под окон машину Гнуса – он ведь наверняка приехал на своей раздолбанной «девятке», придумать, что теперь делать дальше.
Марат поднялся на ноги, оглядел квартиру, пододвинул ближе покрывавший пол ковер и принялся заворачивать в него тело Гнуса.
– Господи, тебе не страшно к нему прикасаться? – выдохнула Рита, стараясь, чтобы не дрожали губы.
Он обернулся к ней, вскинул бровь.
– Маруся, это далеко не первый труп в моей жизни. И не самый ужасный, поверь.
Теперь Гнус превратился в громоздкий сверток в углу комнаты. По крайней мере, он больше не таращился в потолок пустыми глазами. Тошнота все еще стояла в горле, но Рита твердо решила не обращать на нее внимания.
– Куда его теперь? – проговорила она, сдвинув брови. – Я могу попробовать… Нет, там не выйдет… Может, просто запихать его в машину и отогнать на окраину?
– Подожди, – отозвался Марат. – У меня есть телефон. Очень полезный человек, на кладбище работает. Аниська дал перед отъездом, на всякий случай.
– А он неплохо тебя изучил, – заметила Рита. – Знал, что именно может тебе пригодиться.
Марат вскинул на нее глаза и дернул уголком рта:
– Нет, он просто знал, к кому я еду.