Пожалуйста, только живи!
Шрифт:
И он снова повторил:
– Я знаю, Маруся.
Под утро в замке заворочался ключ. Рита, до сих пор передвигавшаяся по квартире нагишом, лениво натянула длинную, доходившую ей до середины бедер футболку. Марат, бродивший по чужому дому в одних армейских штанах, потянулся за рубашкой. Незнакомый голос из прихожей крикнул:
– Гретхен, ты не спишь? Это прекрасно, потому что я жажду твоей крови. Ну и ночь ты мне устроила. Этот ублюдок…
В комнату вошел белобрысый парень,
– А это еще кто? – вопросил он.
Марат чуть нахмурился, машинально сжимая кулаки. Он до сих пор еще так и не понял, что за отношения связывают его любимую девушку и хозяина этой странной квартиры, и на всякий случай был готов к драке. Но дальше произошло что-то странное. Рита шагнула к вошедшему, со значением заглянула ему в глаза и напряженным голосом проговорила:
– Это… прекрасный принц из Задрищенска. Левка, ты понимаешь?..
Он несколько секунд смотрел на нее, потом помотал головой и недовольно протянул:
– Э-э нет, мать, даже не думай! Я на сегодня покончил с благотворительностью на твой счет.
– Ну Левочка! – просительно и в то же время настойчиво сказала Рита. – Пожалуйста!
– Ишь ты! Пожа-а-луйста! – недоверчиво усмехнулся хозяин квартиры, как будто услышать это слово из уст Риты была невиданная редкость. – Ладно, черт с тобой, золотая рыбка. Ну-ка скажи, кто из твоих многочисленных знакомых самый щедрый, деликатный и понимающий?
– Ты, Левочка, ты! – заверила Рита. – А теперь проваливай!
Лева обернулся к Марату, развел руками и протянул:
– Ну, рад был познакомиться или вроде того. Счастливо!
А потом он исчез из квартиры так же внезапно, как и появился.
Утро вползало в окно, окрашивая мягким золотистым светом стены комнаты. Белые мраморные головы так и таращились из всех углов пустыми глазницами.
У Риты под глазами залегли темные тени от бессонной ночи, а губы слегка припухли и раскраснелись. Она была так красива сейчас – мягкая, полусонная, теплая. Хотелось прижать ее к себе крепко-крепко и, затаив дыхание, ждать, когда она уснет на его груди, а потом бояться пошевелиться, чтобы не потревожить ее сон.
Но Марат не мог справиться с мучающими его мыслями, подозрениями. Кому еще она так нежно улыбалась в эти долгие два года? Кто дотрагивался до этого чистого лба, целовал эти причудливо вырезанные губы? И он снова и снова задавал дурацкие вопросы, чувствуя, как сам, собственными руками строит стену между ними.
– Так я не понял, этот Левка, он что, педик? – спрашивал он, сам морщась от своего напряженного язвительного тона.
– Ну да, я потому тебе и сказала, что это все неважно, – устало кивала она. – Он мне… ну как подружка, понимаешь?
– Тьфу. – Марат гадливо сплюнул. – Отличные у тебя тут друзья. Педики, кривляки-однокурсники,
– А раньше у меня в друзьях были просто сливки общества, – раздраженно отозвалась она. – Тупоголовый Банан, думающий только о том, чем бы еще закинуться, Аниська, готовый удавиться за копейку, еще…
– Леха погиб, – оборвал ее Марат.
Она сжала губы:
– Да, я слышала. Прости…
– Может, и про меня вспомнишь? Я тоже был твоим… другом, – с горечью выговорил он. – Может, я тоже теперь тебе по статусу не подхожу?
– Марат, ну что ты начинаешь… – вздохнула она. – Зачем это все? Я такая, какая есть. Ты всегда это знал. Да, у меня странные друзья, но… Между прочим, Левка уступил нам собственную квартиру, чтобы мы могли побыть вместе.
– Какая предупредительность! – с иронией бросил он. – Интересно, почему? Что ты такого ему обо мне рассказывала?
– Я вообще-то никому здесь ничего о тебе не рассказывала, – сказала Рита.
– Да? И почему? Не думала, что когда-нибудь придется нас знакомить? – снова язвил он.
– Да, представь себе, я не была в этом уверена! – выкрикнула она. – Не была уверена, что ты вернешься… живой.
Они замолчали. Слабое осеннее солнце заглянуло в окно, и свивающиеся в воздухе струйки сигаретного дыма засветились синим. Рита ткнула бычок в пепельницу, шагнула к Марату и порывисто обхватила руками его шею.
– Господи, давай просто заткнемся, а? Заткнемся оба. Нам же так хорошо, мы так долго этого ждали. Давай не будем все портить!
– Прости, – не справившись с голосом, сипло шепнул он в ее волосы. – Прости.
Время утратило свои границы, день и ночь смешались. Минуты то тянулись бесконечно, то пускались в бешеный пляс. Рита и Марат засыпали, просыпались, ели что-то, курили, бродили по квартире полуодетые, снова и снова приникали друг к другу – уже не помня, сколько времени они вместе, ночь сейчас или день.
Он просыпался, чувствуя движение ее быстрых пальцев на своих веках.
– Шшш, – горячий шепот на виске. – Ты кричал во сне. Все хорошо, я здесь.
Он садился в постели, тряс головой и рефлекторно тер ладонями лицо. Рита прижималась к его спине сзади.
– Что тебе снилось? Война? Расскажи мне!
– Не помню!
Он знал, что никогда не станет рассказывать ей об этом.
– Ты, наверно, голодный? – спросила она потом. – Поедим что-нибудь?
Он изумленно посмотрел на нее:
– Ты что, научилась готовить?
– Вообще-то да, – гордо отозвалась Рита. – Только не знаю почему, все, кто пробовал мою еду, начинали подозревать, что я подмешала что-то им в тарелку, чтобы усыпить и потом ограбить.
Они рассмеялись. Марат встал с постели, потянулся до хруста, расправляя плечи.