Пожиратель империй. Часть 3
Шрифт:
— Я, честно говоря, ничего не почувствовал, — смущённо потёр затылок образ Руйгу. — Ты уверен, что это Эргал что-то нахимичил?
— На девяносто пять процентов, — вздохнул я. — Я всё время использовал Закон чревоугодия, чтобы очищать куб от возможной мировой ауры. Так что сумел почувствовать слабое колебание от него. К тому же я отказываюсь верить, что парень, уже поверивший в своё спасение и готовый начать выдавать все пароли и явки, подорвал себе бошку на половине фразы.
— Тогда зачем ему это? Думаешь, это он или сам Катрион стоит за
— Не исключено. Не понимаю, пока, зачем, но исключать такой вариант нельзя. Хотя это и не обязательно. Возможно, Эргал уже выяснил, кто был их связным и просто не хотел, чтобы я тоже об этом узнал. А может быть именно он был связным и провёл диверсантов в Восемь Башен, но с иной целью, и не ожидал, что они устроят подобное. Обвинять Эргала и Катриона огульно я не буду, но в любом случае очевидно, что они ведут свою игру. Впрочем, это было уже давно понятно.
— М-да. Что будешь делать дальше? Аукцион прошёл неудачно, мягко говоря. Но компенсацию нанесённого ущерба полностью взяло на себя правительство, чтобы хоть как-то реабилитироваться за недосмотр. Так что сорок квадриллионов пизау, заработанные на билетах, остались у нас.
— И то хлеб, — кивнул я. — А что насчёт информации с досок ставок?
— Собрана. Из семисот пятнадцати кланов на аукцион не явились представители девяноста одного. Либо слишком тебя презирали, либо всё-таки решили попытаться усидеть на заборе, но, в любом случае, друзьями их точно не назвать. Из оставшихся двести семьдесят шесть голосовали за твою смерть, триста сорок два — за жизнь, и шесть кланов так и не сделали ставок за весь час. Среди остальных участников ситуация примерно противоположная: на чёрное поставили тысяча сто сорок против семисот семи, выбравших красное.
Я хмыкнул.
— Похоже, то, что в торговых организациях отсутствует Руйгу, которому я смог бы полноценно присягнуть на верность, сыграло против меня. Итого мы имеем тысячу четыреста шестнадцать групп, желавших моей смерти достаточно сильно, чтобы поставить на это деньги. Кто вошёл в топ-10?
— Амала, разумеется, — ухмыльнулся Кримзон. — Неожиданно клан Санцза.
Я приподнял бровь.
— У Янну, что, настолько плохие отношения с матерью, что она решила угрохать состояние на то, чтобы прикончить того, кто спас его сына?
— Что именно между ними произошло, никто не знает. Но ты прав, отношения у Янну и Санцзы, мягко говоря, отвратительные. Хотя, разумеется, вовсе не обязательно, что она так активно ставила на чёрное из-за этого.
— Ладно, кто ещё? Все десять кланы или какая-то торговая палата расщедрилась?
— Не торговцы, а наёмники. Армия Алого Бурана — вторая по силе частная боевая группа Единства, не подчиняющаяся напрямую ни одному Руйгу. Я знал о них уже давно. Своим условием об эксклюзивных правах на Аллею Кошмаров ты поломал их планы на захват, к которому они готовились несколько десятилетий. В результате за эти шестнадцать лет от них поступил целый ворох официальных протестов и неофициальных угроз.
—
— Есть, вообще-то… — Кримзон скривился, похоже, совсем не горя желанием раскрывать мне подробности. Но он и сам понимал, что смысла молчать не было, так что через несколько секунд продолжил. — Наскватч.
— А этот-то чего? — недоумённо поднял я бровь. — Я вроде ещё не убил его жену, чтобы он начал беситься.
— А дело не в тебе. Вернее, не в первую очередь в тебе.
— Кримзон, не тяни кота за яйца.
— Руби, — выдохнул Руйгу. — Они с сыном Наскватча, Таркандом, три месяца назад объявили о помолвке.
Я даже не знал, смеяться мне или плакать.
С одной стороны, у меня был повод для гордости. Как выяснилось спустя почти двадцать лет, Руби начала вести разгульную жизнь и пропадать на светских тусовках Восьми Башен не совсем потому, что ей сорвало крышу от шика и блеска цивилизации.
Лисичка, узнав, что мне нужно было подобраться к Чим’А — жене Наскватча, и о том, что сделать это можно было через их единственного сына — Тарканда, решила, чтобы помочь мне, начать самую настоящую миссию под прикрытием.
Тарканд, избалованный своим элитным статусом, не подпускал к себе никого, кто был из «низшего общества». Так что ради выхода на него Руби начала постепенно пробиваться к вершинам светского бомонда Восьми Башен.
Не сказать, чтобы этот путь был прямо-таки тернист и труден. Для того, чтобы проматывать деньги, поступавшие в, мягко говоря, немалых количествах, и пропадать на почти не прекращавшихся тусовках, конечно, нужно было неслабое здоровье. Но Руби в конце концов была Майигу, так что для неё это была меньшая из проблем.
Также ей пришлось играть роль непослушной дочери-бунтарки. Но, опять же, с учётом моего почти что наплевательского отношения к её причудам, как говорится, лишь бы предохранялась, это тоже была не ахти какая задача.
Но, так или иначе, за двадцать лет самоотверженного уничтожения собственной печени пропитанным мировой аурой алкоголем, торкающим даже Майигу, бессонных ночей в элитных клубах и бессмысленных разговоров с детишками из сильнейших кланов, до тошноты уверенных в собственном неоспоримом превосходстве над остальным миром, Руби можно было как минимум поаплодировать.
Тем более что в конце концов своей цели она достигла. Взобралась настолько высоко, что сумела встать плюс-минус на один уровень с Таркандом. По крайней мере добиться того, чтобы он всерьёз обратил на неё внимание. А даже я понимал, что это было непросто.
Моя репутация, как единственного обладателя четырёх Сущностей и борца с преступностью, конечно, должна была ей помочь. Тем не менее, влияние одного Майигу, пусть и уникального и очень сильного, не могло сравниться с мощью одного из древнейших кланов вроде Наскватча.