Пожизненный срок
Шрифт:
— Да нет, — отмахнулась Анника. — Я же ничего не написала. Я даже отказалась прислать фотографию Александра.
— Я имею в виду другое.
— Это очень грязное дело, — сказала Анника. — Я даже не знаю, как это все сложится в единую картину. У всех вовлеченных в это дело были свои мотивы, свои оправдания. Может быть, все они виновны, причем не только в том, в чем их обвиняют или находят виновными…
Андерс Шюман снова вздохнул.
— Мне пора домой, — сказал он.
— Мне
— Хочешь, я тебя подвезу?
Она секунду поколебалась.
— Да, пожалуйста.
Они встали, главный редактор выключил свет и, не потрудившись запереть кабинет, вышел вслед за Анникой в помещение редакции. По лестнице они спустились в гараж, к машине Шюмана.
— Почему ты всегда думала, что она невиновна? — спросил он, когда они выехали на Меларстранд.
Анника решила сказать правду:
— Я просто отождествила ее с собой. Если она невиновна, то и я тоже.
— Ты разговаривала с полицейскими о пожаре? К каким выводам они пришли?
Анника сглотнула.
— Нет, не разговаривала, — сказала она и отвернулась к окну.
Шюман высадил ее на автобусной остановке на мосту Мункброн.
— Но тебе все равно надо подыскать приличную квартиру, — сказал он.
— Я знаю, — сказала Анника, вышла из машины и закрыла дверь.
Эпилог
Пятница, 24 ДЕКАБРЯ
КАНУН РОЖДЕСТВА
Поезд подъехал к станции и, завизжав тормозами, остановился у пустынной платформы. Снег кружился над локомотивом и вагонами, забиваясь в углубления под дверями, ложась на гармошки переходов и покрывая слоем льда хитроумные длинные сцепки.
Она была единственной, кто сошел на этой станции.
С натужным вздохом поезд тронулся и уехал, оставив ее на завывающем, пронизывающем ветру. Она недолго постояла на месте, оглядывая супермаркет, пятидесятническую церковь и гостиницу. Потом мягкими неслышными шагами двинулась к выходу с платформы. Пройдя по обледеневшему туннелю, поднялась наверх, миновала стоянку такси, кафе «Свеа» и вышла на Стеневеген.
Ветер дул прямо в лицо, и она надвинула капюшон на лоб, стянула горловину и завязала шнурки под подбородком. Тащить рюкзак было тяжело, хотя в нем лежал только рождественский подарок и бутерброд на обратную дорогу. Она медленно шла мимо домов, выстроившихся вдоль дороги, прикрывая рукой лицо и заглядывая за занавески, в окна, светившиеся рождественскими огнями. В домах было тепло и уютно, в каминах потрескивал огонь, переливались огоньками рождественские елки, источая смолистый запах хвои.
Она мысленно пожелала счастья всем этим людям.
Вскоре впереди появился забор, увенчанный проволокой под током, и она
Брови и ресницы обледенели, когда она наконец добралась до ворот с телефоном.
— Я пришла на посещение к Филиппу Андерссону, — сказала она.
— Проходи, — разрешила надзирательница.
Замок зажужжал, она с трудом открыла тяжелую калитку, вошла в загон и быстро пошла по асфальту к следующим воротам. Как всегда, ей пришлось обеими руками открыть дверь сектора посетителей. У двери она отряхнула с ног снег и песок, откинула с головы капюшон и поморгала, чтобы сбросить с ресниц мелкие льдинки. Потом привычно подошла к шкафу номер один, куда положила куртку и шарф. Открыв рюкзак, достала оттуда рождественский подарок, потом положила в шкаф и рюкзак. Нажала кнопку четвертого телефона, и ее пропустили к пункту досмотра. Она поставила подарок на ленту транспортера рентгеновского аппарата и прошла под аркой металлоискателя. Прибор не загудел. Она знала, какие пояса и сапоги не надо надевать, приезжая сюда.
— Счастливого Рождества, — приветливо сказала надзирательница, когда она положила на стол свое полицейское удостоверение.
— Счастливого Рождества и тебе.
Надзирательница положила удостоверение в ячейку.
Свидание состоится в камере номер пять.
— Я уже записала все твои данные, тебе надо просто расписаться, — сказала надзирательница, и она написала своим аккуратным разборчивым почерком: «Нина Хофман, родственница».
— Я слышала, что дела в апелляционном суде хорошо продвигаются, — заметила надзирательница.
Нина улыбнулась:
— Надеемся, что к Пасхе он выйдет на свободу.
— Идем, я провожу. Филипп уже вышел.
Нина взяла подарок и пошла за надзирательницей по коридору, остановившись у буфета, где взяла апельсин и термос с кофе.
— Я и не заметила, что это книга, — сказала надзирательница, кивнув в сторону подарка.
— La reina del sur [1] Артуро Переса-Реверто. Триллер о наркоторговцах с южного берега Испании.
Эти слова произвели впечатление на надзирательницу.
1
Королева Юга (исп.).
— Филипп читает по-испански?
Нина уже не улыбалась.
— Мы все трое когда-то хорошо читали по-испански.