Пожизненный срок
Шрифт:
«Без паники, только без паники. Беги!»
Второй выстрел. Пуля ударила рядом, и уже слева.
«Это охотничье ружье или какое-то другое тяжелое оружие. Из него трудно целиться».
Третья пуля просвистела в нескольких сантиметрах от ее головы.
«В следующий раз она не промахнется. Надо прятаться».
Прижимая к груди ребенка, она упала за какой-то пень.
— Я знаю, что ты здесь! — крикнула Ивонна из темноты. — Твое положение безнадежно. Сдавайся, и я пощажу ребенка.
«Где полиция?»
— У тебя есть еще конфеты? — Мальчик безмятежно смотрел на Аннику сияющими глазами.
— Конечно, — ответила она и принялась рыться в кармане. Руки дрожали так сильно, что она никак не могла ухватить конфету.
Четвертый выстрел. Пуля попала в пень, и отлетевшие щепки ударили Аннику по лицу.
Мальчик
— Она страшная, — сказал он. — Она очень страшная.
— Я знаю, — прошептала Анника, и в этот момент лес осветился лучами автомобильных фар. По гравийной дорожке медленно ехал полицейский автомобиль. Грохнул еще один выстрел, со звоном разбивший ветровое стекло полицейской машины. Анника услышала чей-то стон. Машина остановилась, развернулась и выехала из леса так же неожиданно, как и появилась.
«Возвращайтесь, ведь она стреляет в нас!»
Она неподвижно лежала за пнем, прижимая к себе ребенка. Прошла минута. В лесу было тихо. Всякое движение прекратилось. Прошла еще минута, потом еще.
Ноги онемели от сидения в неудобном положении. Анника пошевелила ступнями, чтобы восстановить чувствительность.
— Идем, — шепнула она. — У меня есть машина, мы сейчас туда пойдем.
Мальчик кивнул и крепко обнял Аннику за шею.
Она встала и посмотрела в сторону дома, потом услышала, как взревел двигатель. Джип с включенными фарами тронулся с места.
«Она не может вести машину и одновременно целиться из ружья».
Анника встала, чувствуя, как куртка падает на землю. Она не стала ее поднимать, и вместо этого, как ветер, с ребенком на руках, бросилась бежать к развороту, к полицейским машинам.
В лицо, ослепив, ударил луч прожектора. Анника упала.
— Ты под прицелом, — услышала Анника мужской голос. — Ты вооружена?
— Нет, — с трудом разжимая губы, ответила она. — Но она уходит. Ивонна Нордин только что поехала…
— Ты Анника Бенгтзон?
Она кивнула свету прожектора.
— Кто эта девочка?
Свет погас, и на Аннику упала непроглядная темнота.
— Это не девочка, это Александр Линдхольм.
Ветер пел в верхушках деревьев. В промежутках между облаками виднелись звезды. Всходила луна. Анника, завернувшись в теплое одеяло, сидела за полицейской машиной с разбитым ветровым стеклом. Мальчик уснул, уткнувшись носом Аннике в грудь. Она запрокинула голову, пытаясь посмотреть на небо, но потом все-таки сдалась, закрыла глаза и принялась слушать пение ветра.
Она слышала треск полицейских раций, приглушенные голоса.
Скоро приедет «скорая», чтобы забрать полицейского, раненного осколками стекла. Сейчас прибудет отряд быстрого реагирования и патруль с собаками. Из Стокгольма вылетел вертолет с прожекторами и прибором ночного видения.
— Ты уверена, что она на своей машине далеко не уедет? — спросил ее полицейский.
— Одну шину она может поменять, — ответила Анника, не открывая глаз, — но не две. Невозможно ехать на ободьях по проселочной дороге.
Захват надо было тщательно спланировать, так как стало ясно, что подозреваемая готова стрелять в полицейских. Аннику убаюкивали окружающие звуки. Она тихо сидела рядом с ребенком, ощущая тепло его тела и слыша ровное дыхание.
Когда прибыл отряд быстрого реагирования, Аннике помогли встать и посадили в его машину, оставив включенным двигатель, чтобы в кабине было тепло. Анника высыпала на одеяло остатки конфет.
— Ты тоже думаешь, что розовые самые вкусные? — спросила она, беря конфету. Она почему-то знала, что в каждой содержится девять калорий. Наверное, ей сказала Анна Снапхане.
Мальчик покачал головой:
— Мне больше нравятся зеленые.
Они распределили конфеты по цветам — зеленые мальчику, розовые Аннике, а белые разделили поровну.
Ребенок уже засыпал, когда Анника услышала по рации, что Ивонну Нордин остановили в полутора километрах от дома, где она пыталась поменять колесо. Преступница начала стрелять в полицейских, и те ответили огнем.
На место столкновения вызвали скорую помощь, но она явно не спешила.
Ивонна Нордин была ранена в перестрелке и скоро умерла.
Стр. 6–7.
«КВЕЛЬСПРЕССЕН».
СУББОТА, 4 ДЕКАБРЯ
ТЮРЬМА ДЛЯ АЛЕКСАНДРА
Мальчика держали в неволе шесть месяцев
Патрик Нильссон и Эмиль Оскарссон
Для «Квельспрессен» (Гарпхюттан). Четырехлетний Александр Линдхольм был вынужден провести полгода в подвале, на глубине двух метров под землей.
Иногда ему разрешали подниматься в гостиную, чтобы посмотреть телевизор, но при этом похититель неизменно закрывал ставни на окнах.
«Александр находится в сравнительно неплохом состоянии», — сказала корреспонденту «Квельспрессен» репортер Анника Бенгтзон, видевшая мальчика вскоре после его освобождения.
Дом находится в глухом лесу, в нескольких километрах от основных дорог. Дощатое ограждение не дает проехать к дому на автомобиле.
Именно здесь вчера вечером полиция Эребро обнаружила четырехлетнего Александра Линдхольма.
«Мы думаем, что в этом доме его держали с момента похищения из квартиры в Сёдермальме 3 июня сего года, — заявил представитель полиции Эребро. — Найденные в доме улики подтверждают эту версию.
Александр жил в погребе, где раньше хранили картошку. Попасть в этот погреб можно только через люк в полу кухни. Мы нашли там кровать, если ее, конечно, можно так назвать».
Было ли в погребе освещение?
«Да, вообще погреб был обставлен как жилая комната, с половичками и с лампой под потолком. Мы нашли там иллюстрированные книги и комиксы.
В гостиной дома находился телевизор, и, скорее всего, Александру иногда разрешали смотреть детские программы.
Мы нашли крошки и липкие отпечатки детских пальчиков на диване», — добавил представитель полиции.
Полиция пока не разглашает сведения о личности похитителя. Считают, что это та же самая женщина, которая убила и отца Александра.
Ясно одно — эта женщина тщательно спланировала похищение. Некоторые вещи, найденные в погребе, были куплены год назад, преимущественно в Гётеборге и Осло.
На месте преступления в момент освобождения Александра Линдхольма присутствовала репортер «Квельспрессен» Анника Бенгтзон.
«Я не хочу комментировать состояние его физического или психического здоровья, но могу сказать, что он может ходить и говорить».
Значит, состояние его в принципе можно считать неплохим?
«Да».
Чудесное освобождение Александра поднимает массу вопросов относительно надежности всей шведской правоохранительной системы.
«С юридической точки зрения это очень интересная проблема, — говорит профессор криминологии Хампус Лагербек. — Здесь мы имеем случай, когда человека приговорили к пожизненному заключению за убийство другого человека, который на самом деле был жив. Мне интересно, как наши юристы выпутаются из этого щекотливого положения».
Суббота, 4 ДЕКАБРЯ
Томас бросил халат на стул и осторожно улегся в кровать рядом с Софией. Звук музыкального сопровождения мультфильма не проникал сквозь закрытую дверь спальни. Субботнее утро сулило массу удовольствий.
София спала. Она, подогнув одну ногу, лежала на боку спиной к Томасу. Он подвинулся ближе и просунул колено между бедрами Софии. Та в ответ слегка пошевелилась, но не проснулась. Он слегка куснул ее за мочку уха, потом нежно провел ладонью по ее животу к грудям. Он до сих пор не перестал восхищаться их миниатюрностью. Он нежно сжал сосок, и София немного напряглась.