Пожизненный срок
Шрифт:
Она подняла голову и посмотрела на комиссара уголовного розыска инспектора К.
— Думаю, что Давид чувствовал, что я очень близка Юлии. Некоторым мужчинам это не нравится.
К. испытующе смотрел на нее несколько секунд.
— В рапорте ты указала, что Юлия упомянула о присутствии в квартире другой женщины.
Нина кивнула:
— Да, это так. На присутствие в квартире чужого человека ничто не указывало, но я написала об этом со слов Юлии.
— Как ты думаешь, она сказала правду?
Несколько мгновений Нина
— Не знаю. Возможно, криминалисты увидят в квартире следы пребывания чужого человека…
— В квартире нашли множество разнообразных отпечатков пальцев, — сказал К. — вероятно, там давно не было генеральной уборки. Ты не видела следов взлома. Не было ли повреждений на двери?
— Нет.
— Криминалисты нашли следы крови на полу прихожей. Ты там ничего не заметила?
— Нет, но я видела пистолет на полу, в изножье кровати.
— Это был пистолет Юлии.
Нина замолчала и опустила глаза.
— Эта другая женщина могла войти в квартиру каким-нибудь иным путем? — спросил К. — Например, через окно?
Нина взглянула на грязные окна кабинета; сквозняк из спальни, слегка приоткрытое окно. Занавески задернуты. В комнате темно. В углах темные тени, но не заметно никакого движения. Только запах — острый и незнакомый.
— Окно спальни было, кажется, приоткрыто, — сказала она. — Я не проверяла, но из спальни тянуло сквозняком.
— Куда выходит окно спальни?
— На Бондегатан.
— Можно ли попасть в квартиру через окно?
— Квартира расположена на третьем этаже, фасад оштукатурен. Теоретически возможно забраться в окно по веревке, но для этого ее надо закрепить либо на крыше, либо в квартире.
К. вздохнул.
— Ты уверена в правдивости информации о другой женщине?
Нина напряглась.
— Что ты имеешь в виду?
— Может быть, ты неправильно поняла Юлию?
«Что они думают по этому поводу? Какова настоящая цель этого разговора?»
— Ты полагаешь, что я все это придумала, чтобы выгородить подругу?
— Я вообще не строю предположений. Но я очень хочу, чтобы ты помогла понять, что произошло.
К. подался вперед и внимательно посмотрел Нине в глаза.
— Дело вот в чем: Юлия с нами не разговаривает. Мы очень хотим вызвать ее на разговор. Ты не могла бы нанести ей неформальный визит? Может быть, она что-то скажет тебе.
«Ага, вот оно что. Вот куда мы клоним».
Нина скрестила на груди руки.
— Вы хотите, чтобы я шпионила за своей лучшей подругой? Вы это мне предлагаете?
— Называй это как хочешь, — безмятежно произнес комиссар. — Я даю тебе шанс навестить Юлию и узнать, как она себя чувствует. Если ты считаешь это допустимым, то можешь спросить о другой женщине и о том, что случилось в квартире вчера утром.
— То есть я должна буду произвести дознание в отсутствие адвоката? — сказала Нина. — Но это совершенно неэтично.
— Возможно. — К. посмотрел на часы. — Сейчас она, насколько
— Значит, ее уже выписали из госпиталя?
— Я видел ее вчера вечером. Она в нормальном состоянии.
— Да, но вчера утром она была совершенно невменяемой.
— Она была не слишком разговорчива, но иного трудно было бы ожидать. Она ведет себя так, как обычно ведут себя люди, взятые под стражу.
Комиссар что-то написал на листке бумаги и встал.
— С Юлией все в порядке, — сказал он. — Думаю, что она не будет против твоего посещения. Это номера моих телефонов. Позвони, если надумаешь ее навестить.
Нина взяла листок с телефонами и тоже встала.
— Еще один вопрос, — сказала она. — Как получилось, что ты занимаешься этим делом?
— Я здесь работаю, и мне сейчас больше нечем заняться, — ответил К.
— Но делами полицейских, подозреваемых в совершении преступлений, занимается высшее полицейское начальство. Почему для Юлии сделано исключение?
Комиссар открыл дверь, чтобы выпустить Нину.
— Юлия Линдхольм уволилась из полиции пятнадцатого мая, — сказал он. — Старший прокурор и полицейские власти решили, что с ней обойдутся как с простой смертной. Едва ли это дело могут расследовать ее бывшие коллеги в Сёдермальме, и поэтому дело передали нам — в отдел национальной криминальной полиции, а не в местный отдел.
Нина изумленно уставилась на него:
— Это невозможно.
— Уверяю тебя, я очень серьезно отношусь к соперничеству между местными отделами и управлением криминальной полиции, но в данном случае у нас просто не было выбора.
— Она не могла уволиться. Сначала она посоветовалась бы со мной.
— Знаешь, моя секретарша в отгуле, и мне придется сейчас сидеть и полировать ногти, так что не обессудь…
Он бесцеремонно выставил Нину в коридор и закрыл дверь кабинета.
Держа в руке чашку кофе, Анника, опершись плечом о дверной косяк, смотрела, как ее дети гонялись за собакой Берит по большой лужайке перед домом. Калле, конечно, был проворнее, но и Эллен не отставала от него на своих маленьких ножках. У девочки хороший шаг, из нее, может быть, получится неплохой спринтер.
«Я тоже хорошо бегала короткие дистанции. Да, и если на то пошло, и длинные тоже. Убежала же я от Свена…»
Она поспешно отбросила эту пришедшую некстати мысль.
С крыльца открывался изумительный вид. Справа стоял большой двухэтажный дом с резной террасой. Еще правее, к озеру и пляжу полого уходил луг, где летом все время оставляли навоз соседские лошади. Впереди, за загонами, стоял густой лес.
«Наверное, так и надо жить — ближе к природе».
Но Анника понимала, что через неделю жизни в деревенской хижине ее замучит тоска по большому городу.