Пожизненный срок
Шрифт:
— Да, прости…
— Как, черт возьми, начался пожар? Дом выгорел дотла. Что ты с ним сделала?
— Я ничего не делала, просто…
Он громко откашлялся.
— Что с детьми?
— С детьми все хорошо. Они играют. Ты хочешь их увидеть?
Томас отложил трубку и пропал на несколько минут.
— Сейчас не самое подходящее время, — сказал он, вернувшись к телефону. — Что говорят в страховой компании?
«Он не хочет видеть детей! Ему нет дела до Эллен и Калле!»
По щекам
— Я этим еще не занималась, — прошептала она. — В страховую компанию я поеду на следующей неделе.
— Черт! — выругался Томас. — Сколько времени уйдет на то, чтобы получить деньги?
Анника вытерла слезы рукавом.
— Не знаю…
— Мне надо, чтобы вопрос решился как можно скорее, — сказал Томас, и Анника поняла, что он говорит абсолютно серьезно.
— Мне очень жаль, — сказала она.
— Думаю, что мне жаль больше, — отрезал Томас и отключился.
Анника аккуратно положила трубку на аппарат и отдалась чувству жалости к себе. Она несколько раз всхлипнула, вытирая щеки пальцами. Стоя у окна, она смотрела, как на солнце играют дети.
«Когда же все это кончится? Почему жизнь так жестока? Почему ей все время мало?»
Она вышла на крыльцо и села на ступеньки, продолжая смотреть на детей.
Куда ей идти с ними?
Детский сад в Юрсхольме, но сама мысль о том, чтобы снова их туда отдать, вызвала у Анники почти физическую тошноту.
«Хватит с меня пригородов, хватит».
В деревне было здорово, но ей по душе большой город.
Может быть, им стоит вернуться в Кунгсхольм? Там было хорошо. Если повезет, то, может быть, удастся отдать детей в старые детские сады. Обычно новых детей набирают осенью.
Может быть, позвонить и узнать прямо сейчас?
Она достала мобильный телефон и включила его. Зарядное устройство Торда все же зарядило батарею. Анника набрала номер директора и получила сообщение о том, что детский сад сегодня закрыт.
Анника съежилась на ступеньке и обняла руками колени.
Может быть, она не права? Может быть, лучше начать все с чистого листа? Переехать в другой район Стокгольма или вообще в другой город? Вернуться в Катринехольм?
Мобильный телефон стал жужжать. Он поймал сеть, и посыпались сообщения.
Анника посмотрела на экран.
Сообщений было не так много. Пять по голосовой почте и три текстовых.
Голосовая почта по очереди: Спикен, Шюман, Спикен, Томас и Томас. Все тексты были от Томаса, и тональность их раз от разу становилась все более агрессивной и злобной.
Спикен хотел, чтобы она написала о Давиде Линдхольме, потом того же захотел Шюман, потом Спикен поинтересовался, не хочет ли она написать репортаж очевидца о пожаре в собственном доме, и, наконец, звонил муж, такой же злобный, как
Как все это характерно для нее, подумала Анника. Такое происходило всякий раз, когда в ее жизни случалась катастрофа. Ее всегда начинали искать. Два ее босса интересовались, когда она приступит к работе, а потом звонил разъяренный козел, считавший, что она слишком редко с ним трахается.
Она вернулась в дом и позвонила Шюману.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил главный редактор. — Ты собралась? Как ты?
Она села.
— Все в порядке. За мной вчера заехала Берит, и сейчас я в ее деревенском доме.
— Мы пытались до тебя дозвониться, но не смогли.
— Я знаю, но теперь мой мобильный телефон нашелся. Вы что-то хотели?
— Первым делом эта история с Юлией Линдхольм. Ты, кажется, с ней знакома?
— В какой-то степени да. Пять лет назад я всю ночь ездила в ее патрульной машине.
— Мы очень хотим опубликовать этот сюжет, — сказал Шюман. — Но я понимаю, в каком положении ты находишься. Успела что-нибудь спасти из дома?
— Детей.
Он помолчал, явно почувствовав себя неловко.
— Черт возьми, — вздохнул он. — Трудно себе такое вообразить. Тебе нужен отпуск?
— Да, — ответила Анника. — Мне надо разобраться с кучей всяких проблем.
— Как ты думаешь, ты сможешь написать статью о Юлии Линдхольм? «Моя ночь с полицейским-убийцей». Это можно сделать дома.
— У меня нет компьютера.
У нее, кроме того, не было и дома, но об этом она умолчала.
— Можешь получить в редакции новый ноутбук. Я сейчас подпишу требование. Когда ты за ним зайдешь?
Анника посмотрела на часы.
— Сегодня во второй половине дня, — ответила она. — Если я соберусь писать о Юлии Линдхольм, то мне надо поговорить с другой полицейской дамой, которая в ту ночь была в машине, — с Ниной Хофман. Тогда я писала именно о ней.
— Хорошо, я на тебя рассчитываю.
Анника оставила играющих детей на попечение Берит и пошла к автобусной остановке. Вытащив из кармана мобильный телефон, прочитала список контактов. Сначала набрала «Нина», потом «Хофман» и, наконец, нашла «Полиция. Нина X.».
Она нажала кнопку и принялась ждать соединения.
— Хофман.
Анника судорожно сглотнула.
— Нина Хофман? Меня зовут Анника Бенгтзон. Я журналистка из «Квельспрессен». Мы с тобой встречались пять лет назад. Я тогда провела ночь в машине с тобой и Юлией…
— Да, я помню.
— Я позвонила не вовремя?
— Что ты хочешь?
Анника окинула взглядом поля и луга, посмотрела на ползущие к горизонту облака, на красные деревянные дома с блестящими на солнце окнами.