Познавший правила
Шрифт:
— Теперь стало веселее? — спросил я его.
— А то!.. Теперь всё по делу! — радостно ответил он. — Люди веселятся!
— Давай только мы с весельем закончим! — попросил я его. — А то я и так уже слишком часто вызывал неудовольствие эров в последнее время…
— Да ну тебя, Шрам! Ты посмотри, какая потеха! — Скас отмахнулся. — Какое неудовольствие? Они тебя любят!
— Да… Вот только, боюсь, уже меньше, чем до поездки… — возразил я.
— Глупости!.. А впрочем, нам действительно пора! — резко изменил своё решение Скас, глянув в сторону третьего зала.
Проследив
— Прекратить! Прекратить! — сотник гвардейцев надрывался зря, потому что дерущиеся его просто не слышали. И тогда вперёд кинулись рядовые гвардейцы, принявшись вязать дерущихся. Гостей оттаскивали к одной стене, а стражников и попавших в драку гвардейцев — к другой.
— Какой позор! Просто позор! — восклицали советники, при этом с увлечением наблюдая за разворачивающимся действом.
— Где он? — гневно спросила у меня Эл-оли.
— Главный распорядитель? Да вон валяется, эра!.. — ответил я, указывая.
— Шрам! Где Скас?! — перебила меня эра.
— Не знаю! Совершенно честно! — соврал я, не моргнув глазом. — Не представляю даже. Я вообще в драку не старался не лезть!
— А это что? — Эл-оли указала на тела стражников и мудреца, которые так и не поднялись после моего вмешательства.
— А, это мудрец пытался драку разнять!.. Но что-то у него не так пошло… — объяснил я, сделав невинные глаза.
— А! Мудрец с мудростью ошибся… — Эл-оли усмехнулась. — Ну, такое бывает. Пойдём, Шрам! В списки тебя снова внесли, и теперь никто мешать не будет.
— А Скас, эра? — удивился я.
— А что Скас? — она сделала удивлённые глаза. — Скас в списках и так есть. Как перестанет за гобеленами прятаться, так сам и придёт. Пойдём, нечего на застолье опаздывать!
Глава 50
Поначалу застолье было скучным. Однако спустя пару часов выяснилось, что даже самые благородные из благородных не могут пить и не пьянеть. Со временем алкоголь уравнял почти всех, превратив в одинаково буйных и невоздержанных личностей. Так что до вечера были ещё и драки, и танцы, и много других увеселений для знатных гостей. Мне даже пришлось отбивать свою женщину от пары особо пьяных и наглых аристократов. Почему-то они решили, что женская вежливость — это верный признак симпатии.
С Амо-они удалось перекинуться только парой слов. Когда они с женихом уже уходили в опочивальню, девушка сама подошла ко мне — узнать, куда я пропал в начале свадьбы. Я коротко объяснил, что оказался жертвой свадебных распорядителей — а точнее, старшего свадебного распорядителя. Стоявший рядом Тсерг расстроился и пообещал, что этот нехороший человек больше во дворце не появится.
В ответ я поблагодарил Тсерга и рассказал, что имел удовольствие пообщаться с его воспитателем. И даже проникся искренней симпатией к молодому
А потом они попрощались со мной и ушли. И всё вокруг вдруг стало скучным и неинтересным. Я попробовал налечь на вино, но оно пилось как вода — и я не пьянел. Пятнашка после приставаний особо ретивых местных вообще уселась у меня под боком — и вскоре уснула на моём плече. Появившийся распорядитель предложил препроводить даму в отведённые покои. И я согласился, признав, что и сам не прочь туда пойти.
И когда на следующий день я трясся на спине кирри, вспоминая минувший вечер, всё уже выглядело не так уж и скучно. Во всяком случае, я бы лучше снова поскучал на свадьбе, чем сидеть на бешеном животном, которое постоянно норовило надо мной подшутить.
— Шрам, да будь с ней уверенней! — посоветовал Гун-нор. — Она чувствует твой страх!
— А я чувствую её вздорный характер! — буркнул я в ответ, когда моя кирри резко вильнула на дороге.
— Надо было ей что-нибудь вкусное дать перед поездкой! — заметила Пятнашка.
Я с завистью посмотрел на неё. Вот уж кто с животными ладил! А вот у меня подобных талантов не было.
Весь первый день пути вокруг нас простирались предместья Таффтона. Аккуратные прямоугольники полей, небольшие посёлки, утоптанные дороги. Людей было много — на мой взгляд, даже слишком. По дороге постоянно сновали караваны, одинокие повозки и разъезды стражи. Многие люди просто шли пешком, и я, глядя на них, тихо вздыхал. Скаэн и Эл-оли скакали впереди, во главе отряда, за ними следовали подчинённые Гун-нора, а сам Гун-нор ехал рядом со мной и Пятнашкой, помогая освоиться.
К вечеру у меня затекло всё, что было ниже пояса. На ночь мы остановились в придорожном трактире. Спал я как убитый, а утром еле поднялся — болели ноги, седалище и даже спина. Несмотря на все свои успехи, Пятнашка выглядела не лучше, что меня слегка оправдывало в собственных глазах.
Скаэн и Гун-нор, да и все остальные вэри, ехавшие с нами, только посмеялись над нашими страданиями.
— Первые несколько дней всегда больно! — заметил эр. — Потом привыкнете.
— Мы умрём, эр… — мрачно ответила Пятнашка.
— Все так говорят! — засмеялся Скаэн. — Но никто пока не умер. Если только из седла не вывалился и шею не сломал…
И эр был прав — мы не умерли. Через пару дней мышцы болели поменьше, по утрам я уже не кряхтел как дряхлый старик, а кирри надоело всё время надо мной шутить. Ну или я перестал думать, что каждое её движение — это изощрённый способ поиздеваться.
Местность тем временем изменилась. Полей и посёлков стало меньше, и всё чаще по краям дороги шли густые леса, вызывавшие во мне какие-то смешанные чувства. Я долго не мог понять, в чём дело, и только потом осознал, что после Пущи и Диких Земель подсознательно ищу везде опасность: рык твари в глубине чащи, странную дымку над травой или взлетевшего над верхушками деревьев летуна. Но, к счастью, вокруг нас были самые обычные леса.