Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
Мне не дали долго этим заниматься. Обнаружив, что невозможно открыть окно, чтобы меня окликнуть, мисс Ти начала колотить по стеклу, привлекая мое внимание.
Она энергично поманила меня, и я сказал:
– Мне надо идти, сержант. Спасибо за все.
Мисс Ти не дала мне спросить, что случилось.
– Я не говорила, что остаток дня ты можешь отдыхать, а я тебя прикрою.
– Краснофуражечники устроили мне турне по высшему разряду. Я никогда еще не видел
Она бы возмущалась и дальше, но справилась с раздражением. Визит наследного принца значил очень многое.
– Понятно.
– А наш собственный принц говорил что-нибудь, пока меня не было?
Дотс крепко спал.
– Он сделал мне предложение. Двухчасового незарегистрированного брака. После того, как снова встанет на ноги. Я подумаю об этом.
– Еще один признак, что он поправляется.
Мисс Ти бросила на меня сердитый взгляд и что-то проворчала. Морли вряд ли счел бы ее слова подкупающими.
В поисках более важных дел она отлучилась. И не забрала поднос с завтраком. Я налил себе холодного чая, поставил раскладушку, устроился на ней, взял сборник Сальватора и попытался перечесть «Несчастную любовь».
Название говорило обо всем. В эту тему театры Танфера вдыхали жизнь в большинстве постановок. Данная пьеса содержала автобиографические элементы. Главная героиня, вместо того чтобы быть обычной малодушной розой, походила на любовницу Сальватора – Торнаду.
Просмотрев несколько страниц, я спросил вслух:
– Во что же ты вляпался на этот раз?
Судя по всему, во что-то крупное. И это не вписывалось в обычную схему. Морли не сделал бы ничего такого, что привлекло бы внимание принца Руперта.
Но если подумать о нападении на меня и Тинни… Мы тоже сознательно ни во что не впутывались.
Я вернулся к чтению пьесы. Нужно было прояснить мысли.
Закончив читать первую сцену третьего акта, я поднял взгляд и обнаружил, что Морли смотрит на меня, и не очень весело.
– Какого черта ты натворил?
Со слабой улыбкой он тихо, скрежещуще прохрипел:
– Воды!
Я накапал ему в рот воды. Напившись, он снова уснул, ничего не сказав и не ответив ни на какие вопросы.
Краш принесла обед и забрала остатки завтрака.
– Мне нужна еще вода, и нужно вынести ночной горшок, – сказал я.
– А мне нужна алмазная диадема.
Несмотря на ее вызывающее поведение, все мои просьбы были быстро выполнены.
Морли проснулся, выпил воды, не изрек ничего мудрого и снова уснул.
За час до ужина вернулся лекарь, вырядившись в свой лучший траурный костюм. Я не стал спрашивать, почему Дети Света одеваются подобным образом, – не настолько меня это интересовало. Я становился пресыщенным. И расстроенным.
Большим
Она тоже удивилась, увидев меня. И кажется, слегка смутилась, потупив фиалковые глаза.
Я вежливо поздоровался. Предпринял в уме дурацкую попытку связать с помощью слова «свет» видного деятеля с Холма и лекаря из культа. Но у меня недостаточно развито параноидальное воображение.
Этих двоих сопровождала Белинда Контагью, она осталась в коридоре и наблюдала оттуда. А я сделал свои выводы.
Бегущая по ветру не состарилась ни на минуту и по-прежнему напоминала облачко, будучи совершенно восхитительной. Но сегодня она была сама деловитость. Направилась к окну, почти не обратив внимания на Морли.
Я попытался вспомнить, знакомы ли они. Мелькнули полустертые воспоминания из прошлого. Допотопные времена. Я был тогда другим человеком в другом мире, а вовсе не респектабельным буржуа.
Новый Гаррет не сдержал смешок, за что заслужил хмурые взгляды всех присутствующих женщин.
– Как его дела? – спросил лекарь.
– Он спит и пьет воду. Думаю, ему лучше.
– Пьет воду?
– Он просыпается, издает тихий хрип, означающий, что он хочет пить. Я использую тростинку. Он сосет из нее воду, а потом снова засыпает.
Для леди, стоящей в коридоре, я добавил:
– Мисс Ти заявила, что этим утром он пытался за ней ухаживать. Она просто хочет меня позлить.
– Пройдет много времени, прежде чем этот парень снова будет грешить, – сказал лекарь, осматривая раны Морли. – Он самая удачливая жертва поножовщины, какую я когда-либо видел. Некоторые раны – шести дюймов глубиной, однако ни один удар не рассек артерию и не попал в жизненно важный орган. И воспаления тоже нет. Не наваливайтесь на него с вопросами. Он пока не в состоянии отвечать. А! Вот и он.
Глаза Морли открылись. Он отмониторил толпу и издал свой обычный звук, означавший: «Воды!»
Лекарь извлек черный стеклянный пузырек величиной с мой большой палец, с прозрачной пробкой.
– Три капли в каждый кувшин воды. Держите его воду отдельно. Это от боли. Вам все еще очень больно? – спросил он Морли.
Дотс хмыкнул и закрыл глаза.
Лекарь обратился к дверному проему:
– Я сделал все, что мог. Он поправится. Когда поправится – зависит от того, как строго будет придерживаться моих рекомендаций. Никаких отклонений от диеты. Пить – сколько пожелает. К каплям нет привыкания, но от них сильно клонит в сон. Держите его в чистоте. Регулярно переворачивайте. Что ему требуется – так это время. В инструкциях, которые я дал вам, мадам, есть расписание. Следуйте им в точности.