Позор рода, или Выжить в академии ненависти
Шрифт:
Так и получилось, что я никогда толком не выходила в свет, не общалась со сверстниками. Мой собственный родной мир для меня загадка. Я в нём чужая.
Я протягиваю руку, поднимаю сначала подушку, а потом матрас. Достаю кинжал, который дал мне отец.
— Папа учил меня с ним обращаться, — я поднимаю клинок и рассветные блики ложатся на его лезвие, ласково скользя по нему. — Я думала, это лишь баловство. Но он часто говорил, что я должна смочь постоять за себя в случае чего. Но я воспринимала это всё как игру. Я чувствовала себя значимой, думала папа выделяет
Джули кивает.
— Вряд ли он верил, что я стану главой рода, — припечатываю я с горькой усмешкой. — Он и правда хотел, чтобы я вышла замуж.
— Ты уверена? Ты сама говорила, он давал тебе выбор…
— Он всегда давал мне выбор, — произношу я, глядя на блики на кинжале. — Только вот я теперь думаю. А не было ли это иллюзией? Когда я хотела заниматься рисованием, он убедил меня начать учить языки. Не настаивал… вовсе нет. Просто он был тем, кто умеет убеждать не напирая. Убеждать так, что ты думаешь, будто принял решение сам. Понимаешь?
— Эх, кажется, понимаю, — вздыхает Джули. — Но что теперь делать?
— У нас есть земли, записанные на Вилли и меня, — задумчиво произношу я. — Их пока нельзя продавать, и это бесит дядю. Отец по завещанию сделал так, что для их продажи нужно наше с братом согласие, и мы оба должны быть совершеннолетними. То есть нужно ждать ещё несколько лет, пока брат подрастёт. Давно один влиятельный знакомый отца пытался их выкупить, но папа не продал. Зато как только отец умер, а Оскар встал у руля, так тот мужчина взял земли в аренду за небольшую плату. С последующим выкупом. Раньше я не понимала, почему так вышло? Почему Оскар согласился? Он кретин, но своего не упустит. А теперь я понимаю, что на него могли давить. Как справляться, если враги будут действовать такими жестокими методами? Или я себя накручиваю?
— Дея, это слишком, — Джули убирает расчёску, и в её глазах появляется страх. — Мне кажется тебе лучше держаться от этого подальше. Если хочешь, можешь на каникулы приезжать ко мне? Мама будет не против. А в остальное время будешь жить в Пиках, здесь тебя никто не достанет.
— Я не из тех, кто прячет голову в песок. Но смогу ли я защитить то, что досталось нашей семье от отца? Защитить от жестоких ублюдков, таких как Даркфолл, или даже хуже. Майрок бы смог. А я? Всё совсем не такое, как я себе представляла. И брату я такой судьбы не желаю.
— Лучше и не пробовать. Пожалуйста! Обещай, что будешь благоразумна!
— Обещаю, — улыбаюсь я. — Сегодня поговорю с профессором, а потом уж подумаю, как быть.
— А Майрок? Твои отношения с ним?
Его имя отдаёт уколом прямо в сердце. Я снова прячу кинжал под подушку. В глаза будто песок насыпали, но сна ни в одном глазу.
— Я приняла решение, — произношу твёрдо. — Я пересплю с ним, как можно скорее. Метка проявится окончательно, моя магия вернётся, а потом мы разорвём связь.
— Ты же сказала, он не хочет разрывать истинность?
— Я что-нибудь придумаю. Не оставлю ему выбора.
Майрок прав — дракорианцы уважают силу. И это у нас от тех, кто создал нас.
Варгас Даренквойд-Ашрикан посмотрел прямо на меня, и я едва не рассыпалась на части. Зачем я кивнула ему? Зачем привлекла его внимание?
Именно в тот момент у меня впервые обожгло плечо. Позже уже жжение метки стало привычным. Но я почти уверена, что бог сделал нас с Флеймом истинными. Только зачем?
Я подам прошение, а затем, если будет нужно, упаду в ноги Великому Богу-дракону. Сделаю что угодно, но избавлюсь от разрушающей меня связи.
Глава 24.2
* * *
Академия до сих пор взбудоражена тем, что произошло между ректором и Кристабель. Все ждут развязки, и мы с Джули в том числе.
В столовой адепты только об этом и говорят. Раньше и я была бы не прочь обсудить сплетни, но сегодня голова забита другим. Мой взгляд то и дело возвращается к столу, где обычно сидит Майрок и его друзья. Но его снова нет, хотя вчера мы вернулись в академию вместе.
Когда последний раз он отсутствовал, то потом убил Даркфолла. Мне уже страшно представлять, чем он может заниматься вне стен Пик.
Но дело не только в этом.
Я хочу увидеть его. Нет. Я жажду этого.
И если отпустить вожжи, я вполне могла бы прямо сейчас сорваться и пойти на поиски Майрока.
Я понимаю, что эти ощущения неподвластны ни моей воле, ни моему выбору. Но от этого не легче. Как бы я не пыталась, я всё равно рано или поздно сорвусь. А пока стискиваю свой разум и чувства тисками самоконтроля.
Я отправляю в рот ложку с овсяной кашей, но едва чувствую её вкус.
Тяжело вздыхаю и на мгновение прикрываю глаза. Вспоминаю, как Майрок поцеловал меня вчера. Сначала на балконе ресторана, а потом в лифте. Это было настолько волнующе, что при одном воспоминании низ живота наливается сладкой тяжестью.
— Дея, всё хорошо?
Голос Джули заставляет меня открыть глаза.
— А?
— У тебя щёки такие розовые, ты случайно не заболела?
Как хорошо, что никто не может залезть мне в голову. Ситуация отвратительна, а я жалка до безобразия. Но радует, что пока хватает силы окончательно не превратиться в самку, вожделеющую своего самца.
— Я просто немного задумалась. А тут жарковато, — оправдываюсь я и снова засовываю в рот ложку с кашей.
Джули окидывает меня внимательным взглядом, но ничего не говорит.
Занятия тянутся медленно, обычно я наслаждаюсь учёбой, по-настоящему горю ей, но сегодня едва слушаю преподавателей. Каждую перемену, даже самую маленькую, я высматриваю в коридорах Майрока. Мне почему-то кажется, он тоже должен хотеть увидеть меня. Даже не знаю, что мы скажем друг другу при встрече.
Как только наступает получасовой перерыв, я оставляю Джули и бегу в кабинет к профессору Шейдмору. Залетаю в аудиторию, подхожу к двери и стучу, надеясь, что он на месте.