Позволь мне тебя коснуться

Мейер Лана

– Холосо, - прошептал он, хватая меня за нос и сжимая его в своих маленьких ладошках.

– Ауч, - пропыхтела я, спускаясь с ребенком вниз. Я налила ему молока и предложила печенье. Но, как только ребенок увидел блестящие коробки с подарками, он и думать забыл о существовании какого-то там шоколадного печенья.

– Ричард.
– Я позвала малыша, но он уже сидел на коленях и играл с одной из серебристых коробок, что была спрятана под елкой. Мне ничего не оставалось, как сесть рядом с ним, потому что сна у меня уже не было ни в одном глазу. Тем более, скоро утро,

и дом заполниться приятными рождественскими хлопотами.

– Блестит.
– Он говорил по-русски, но вчера я слышала, что он знает так же и некоторые немецкие слова. Наверное, Алиса хотела, чтобы он знал два своих родных языка с самого рождения: мамин и папин.

– Это как раз твоя коробочка. Такая красивая.
– Я улыбнулась ему, чувствуя, что я не очень-то хорошо лажу с детьми, но, по крайней мере, стараюсь изо всех сил. Обычно я не очень внимательна к детям, потому что они никогда меня не слушаются.

– Хотю.
– Он надул губки, и я взяла в руки свой подарок, собираясь открыть его. Это был подарок от Русланы.

– Давай, я покажу тебе как.

– Мм, - промычал он, наблюдая за моими движениями своими широко распахнутыми глазами.

– И чем мы это тут занимаемся?
– Макс будто ждал момента, когда я по-партизански открою свои подарки раньше времени.

– Мы... А мы тут... Ничем.
– Меня тянет на смех, и я поворачиваюсь к Максу, посмотрев на него, словно первый раз его вижу.

Ох. Я никогда не устану смотреть на этого мужчину.

На Максе были темно-синие штаны, низко сидящие на бедрах, и больше ничего. Он поднял свою руку, подразнивая меня мускулами, и взъерошил свои лохматые короткие волосы. Подумать только. Мы занимались сексом всего несколько часов назад, а я уже истекаю слюнями, лишь бы снова оказаться с ним под одним одеялом.

– Я вижу, - скептически замечает он, наклоняясь к Ричарду. Макс берет его на руки, и малыш счастливо улыбается, радуясь его видеть. Черт, как же они похожи. Это одновременно удивительно и немного... Напрягает.

– Кто у нас тут такой хохотун, а? Кто?
– Он подбрасывает его в воздух, но не высоко. Рич расправляет руки и заливается детски смехом.

– Я летик! Летик!
– кричит он все громче и громче. Не удивлюсь, если через пять минут вся семья будет в сборе и готова к завтраку - от таких радостных криков проснется кто угодно.

– Ты самолетик.
– Макс прижимает его к себе и, потрепав белые волосики, опускает на пол.
– Ладно, так и быть, можешь открыть свой подарок.
– Уже шепотом он добавляет мне: - А я хотел переодеться в Санту и сделать это сам.

– Оу. Надеюсь, ты прибережешь этот костюмчик для...
– Я осеклась, не решившись закончить фразу при маленьком ребенке.

– Тсс, - шепнул мне Макс, прикрывая пальцем свои губы. Ричард тут же повторил это движение за ним, и они засмеялись.

Я не понимала, как в Максе могут сочетаться столь несочитаемые качества. Как в одном человеке может умещаться столько образов, которыми он являлся. Хотелось верить, что лишь я знаю его настоящим...

Ведь если вспомнить Макса наших первых встреч и сравнить с сегодняшним,

можно подумать, что это два разных человека. Но он и сейчас бывал наглым, высокомерным и самолюбивым, просто теперь это приняло ещё более ироничную форму.

– Кто-то кричал?
– Вот и Руслана спустилась со второго этажа в одном махровом белом халате, большим ей на два размера.
– Ааа! Подарки!

Она подбежала ко мне, чтобы просто обнять - она всегда так делала, с тех пор как приехала в Германию на каникулы. Мы с Максом сдали сессию и приехали сюда сразу же после экзаменов, чтобы повидаться с его семьей и Ричардом. Мы могли бы сами приехать к ним в Москву, но после долгих переговоров решили, что так будет лучше. Тем более, родители Макса и Ганса не имели возможности покинуть страну.

Через час, когда все встали, а мачеха Макса приготовила праздничный завтрак, мы собрались за обеденным столом. Точнее, все, кроме Макса и Ричарда, которые всё еще возились с подарками малыша: ей Богу, в этой комнате было два младенца, но никак не один!

Я перехватила взгляд Алисы, которая смотрела на них с такой болью в глазах, что мне стало невыносимо тоскливо. И одновременно я почувствовала маленький укол ревности, который тут же прирубила на корню.

Как ни странно, мы с Алисой были чем-то похожи: один типаж, цвет волос почти идентичен: только у неё были голубые глаза и очень вздернутый носик; а ещё она была худее меня раза в два, несмотря на то, что родила ребенка. Уж больно хрупкой мне казалась эта девушка.

– Все в порядке?
– поинтересовалась я, примерно представляя, что она чувствует, когда смотрит на Макса и Ричарда.

– Да, Эми. Спасибо. Я просто... Скучаю по нему.
– Она тяжело вздохнула, но тут же скрыла это милой улыбкой.
– Наверное, в моей душе всегда будет жить надежда на то, что он выжил.

Она говорила это тихо, чтобы нас никто не услышал. Знаю, она не хотела расстраивать отца Ганса, а Руслана всё равно не слышала, потому что общалась со своим телефоном - точнее переписывалась со своим мальчиком.

– Но, я думаю, что Макс бы чувствовал это, - снова добавила она, накладывая себе в тарелку клубничные оладьи.

– Кто знает, как повернется судьба.
– Я не умела поддерживать людей. Частенько от меня можно было дождаться только вот таких избитых клише-фраз или тяжелых вздохов. И всё же, Алиса искренне мне улыбнулась, поблагодарив ослепительной улыбкой.

– Кто знает.
– Она снова посмотрела на Ричарда, который изнывал от щекотки в руках Макса.
– Главное, что у меня есть Ричард. Это подарок Бога и мое счастье.

– Он просто удивительный малыш.
– И я действительно так думала. Я жестом пригласила Макса за стол, который, к моему счастью, уже накинул черную футболку на свое тело.

– Мм, блинчики, да?
– Он резко опустился на стул рядом со мной и обхватил одной рукой за шею.
– Ты вся в клубнике, Эми.
– Он провел пальцем по моим губам, убирая джем с них.

– И ты сейчас тоже будешь.
– Заливаясь смехом, я взяла с тарелки блин, и провела по его губам стороной из клубничной помадки.