Пpиключения Hиктошки

Гeрзон Лeонид

— Я-то как раз говорю всегда одну только правду — есть гости или нет. А вот ты только и ждешь, когда кто-нибудь придет, чтобы его обмануть. Из-за тебя на меня падает тень.

— Нет, это из-за тебя на меня падает тень.

— Нет из-за тебя!

— Нет из-за тебя!!

Брат стукнул кулаком по столу.

— Из-за тебя у нас в доме вся мебель кривая! Потому что, когда я тебя прошу что-нибудь измерить, ты все время врешь!

— Нет ты врешь! — стукнул кулаком другой брат. — Когда я тебе измеряю, ты нарочно врешь и отпиливаешь

совсем не столько, сколько я намерил!

— Нет ты!

— Нет ты!!

Спор разгорался всё сильнее. Знайка снова поднялся.

— Так, значит, это те самые два брата-близнеца Вруша и Правдюша?

— Что-то я про них уже слышал, — сказал Винтик.

— Наверно то, что один всегда говорит только правду (при этом оба брата сказали: «Я!»), а другой всегда врет, — в эту секунду оба показали друг на друга пальцем и крикнули: «Он»!

— Как же ты мне надоел! — топнул ногой близнец слева, вставая.

— Нет, это ты мне как надоел! — правый брат схватился за голову и тоже вскочил.

— Ты больше!

— Нет, это ты больше!

— Видеть тебя не могу!

— А я тебя и видеть, и слышать!

— А я...

Остальные коротышки тоже уже встали, а Торопыга, неудачно отодвинувший кривой стул, с грохотом полетел на пол. Фермеры озадаченно посмотрели на упавшего гостя.

— Значит, у вас все столы и стулья качаются потому, что договориться не можете? — спросил их Знайка, чтобы перевести разговор на другую тему.

Братья помогли Торопыге подняться.

— Не совсем так, — сказал брат, который помогал Торопыге справа.

— Совсем не так, — сказал помогавший слева.

— Это потому всё качается, что как на море, — объяснил правый.

— Очень мы море любим, — добавил левый.

— А вы там были? — поинтересовался Винтик.

— Пока нет, но много о нем читали.

— Надеемся побывать.

Тут стоящий на плите грибной суп с фрикадельками как раз закипел, и крышка на нем стала подпрыгивать. По кухне распространился такой аппетитный запах, что и у городских коротышек, и у обоих фермеров потекли слюнки. Знайка с товарищами от свежего деревенского воздуха, а братья от тяжелой работы в поле — сильно проголодались.

— Давайте же будем скорее есть! — забыв о приличиях, воскликнул нетерпеливый Торопыга.

Братья бросились угощать своих голодных гостей. Один вытащил из буфета здоровенные глубокие тарелки, другой взял громадный половник, похожий на совковую лопату, и стал разливать суп. Даже посуда в этом доме была огромная.

За окном раздалось громкое мычание коровы. Она промычала три раза и замолкла.

— Это она как раз обеденный сигнал подает, — пояснил один из близнецов.

— Самое время обеда, — сказал другой.

Некоторое время городские коротышки молча и торопливо ели — так проголодались. Фермеры ели тоже молча, но медленно. Они не спеша отламывали от огромных хлебных булок

большие куски и отправляли в рот. Заедали хлеб супом и долго жевали. Бульке налили в миску и разбавили суп водой — чтобы не обжегся. Булька лакал в бешеном темпе, и язык его крутился, словно пропеллер.

— О... что за фрикадельки! Какой вкусный суп! — радостно бормотал охотник Патрон, набивая рот суповой гущей.

— Вкусный, вкусный-превкусный! — нахваливал слесарь Винтик, закусывая хлебной горбушкой.

— Вкуснятина! — разбрызгивая капустные ниточки — поддакивал шофер Торопыга.

Он так спешил, что целых два раза подавился. Первый раз один из братьев стукнул его по спине, и кусок гриба вылетел из Торопыгиного горла. Правда, Торопыга при этом тоже отлетел к печке. А второй раз пришлось обоим братьям взять его за ноги, перевернуть вниз головой и как следует потрясти. Доктор Таблеткин дал им такую команду, когда увидел, что забыл чемоданчик с инструментами в машине. Из Торопыги вылетела застрявшая в нем картошка. Когда Торопыгу перевернули обратно, он уже хотел было снова накинуться на суп, но Знайка молча взял его тарелку и вылил в раковину.

— Хватит, — сказал он.

Торопыга обиделся, но никто не обратил на это внимание. Все, кроме него, сосредоточенно хлебали суп, погруженные в себя. Наконец наелись. Слесарь Винтик, поглаживая полный живот, откинулся на спинку кривого стула, из которого в некоторых местах торчали занозы.

«Наверно, один спросил: «Ты состругал занозы?» — а другой ответил: «Состругал», — а сам не состругал — так занозы и остались», — подумал Винтик.

— Хорошо пошло, — сказал брат, сидевший справа.

— Совсем не плохо, — согласился левый брат.

Поев, Знайка перешел к делу.

— Не появлялся ли у вас, случайно, один коротышка? — спросил он братьев.

— Коротышка? — переспросили они.

— Коротышка.

— Не появлялся, — ответил левый брат, а правый спросил:

— А как он выглядел?

— В синем шарфике. Маленький такой.

— В синем шарфике?

— Да.

— Незаметный?

— Незаметный, точно! — обрадовался Винтик.

— Может, мы его не заметили? — предположил правый брат.

— Нет, такого у нас здесь не было, — сказал левый.

— А какой у вас был?

— Последнее время никакого. Только вы.

— А раньше?

— Ну, раньше приезжали всякие. Вот этот, как его там? — левый брат повернулся к правому, — квадратненький такой, кругленький...

— Кастрюля! — подсказал правый.

— Точно, Кастрюля, повар! Он так сыр любит. Я все думаю — куда в него столько жидкого сыра бри влезает? Один раз целый круг съел. Вот такой! — и брат вытянул руки в стороны, показывая огромный круг. — Я думал, ему плохо будет, а он ничего — еще и заел миской сметаны, потом выпил ведро парного молока, закусил тарелкой творога с сахаром, а потом еще пироги с капустой...