Prada и предубеждение
Шрифт:
Я с усилием отворачиваюсь от женщины и перевожу взгляд на молодого человека рядом с ней.
И когда я это делаю, мое дыхание сбивается окончательно.
Герцог.
Глава 6
Этот парень герцог. Как он может быть герцогом, если он только на пару лет старше, чем я?
Он был одет старомодно, как и остальные, но почему-то на нём это… смотрелось иначе. Его тёмно-синий жакет подчёркивал широкие плечи и узкую талию. Скромные замшевые штаны на длинных стройных ногах, высокие сапоги до колен, всё это выглядело…
Как может парень, быть одетым подобным образом, выглядеть так хорошо?
Он шел на меня, и я почти отступила назад, но сумела взять себя в руки и приклеиться к полу. У него были темные волосы, и с близкого расстояния я смогла увидеть, что его глаза были яркого зеленого цвета. Они почти светились. И он был высоким. И даже в нескольких футах от меня, я знала, что он будет возвышаться надо мной.
Он смотрел. Я сглотнула, смотря в ответ, ожидая. Ожидая того момента, когда он отведет глаза, ожидая того момента, когда он поймет, что я мошенница. Мое сердце стучит, когда он смотрит на меня, его лицо абсолютно пустое. О чем он думает? Он знает? Боже, что, если у него действительно есть страшные подземелья?
— Мисс Ребекка, — сказал он, кланяясь передо мной.
И я сделала реверанс. Кстати, я сделала реверанс так, будто всю жизнь только этим и занималась. Я не знала как, но я скрестила одну ногу за другой и присела. Это не так уж и легко, но я не споткнулась об мою ногу или подол платья, так что посчитала это достижением.
— Я надеюсь, что у вас было благополучное путешествие? — его голос был красивым, глубоким и немного грубым, как и должен быть у парня, с таким же аристократическим английским акцентом.
— Да, эм, спасибо, — я улыбаюсь, пошатываясь, но он просто кивает и возвращается на свое место.
Очевидно, он не социальный человек.
Я подошла к столу и присела напротив Эмили. Я заметила, что около нее лежала пара перчаток, так что я сняла свои и положила их на стол, как и она.
В комнате было три прислуги; они молча стояли около стены, практически одного роста, будто их специально отбирали.
Герцог поднимает свои руки и будто щелкает запястьем, и они принимаются в действие, подойдя ко мне с подносом, полным еды. Первый парень держит гору яиц.
Эм. Я не употребляю яиц.
— Оу, нет, спасибо, я не употребляю яиц.
Все прекратили шуметь. Все уставились на меня.
Я не должна разговаривать со слугами?
Я слабо улыбнулась герцогу и его матери, в то время как слуга уходил и пришел другой с ветчиной.
Я закрыла свой рот на замок, когда он положил хорошую порцию на мою тарелку.
Вдруг, стало очень сухо во рту. Я повернулась к прислуге, которая молча стояла около меня.
— Можно мне воды?
Да. Определенно я не должна с ними разговаривать. Глаза парня скользнули к женщине постарше, будто ему нужно разрешение на то, чтобы дать мне воды.
— Здесь есть лимонад напротив тебя, — сказала пожилая женщина.
— Ох, — так вот, что это такое?
Я сделала быстрые глотки, стараясь не подавиться. Это конечно не «Country Time» (прим.
Я было голодная десять минут назад, но посидев в комнате со всеми этими странными людьми, мой аппетит пропал. Завтрак нужно окончить, немедленно. Я еле справляюсь с перчатками и этикетом по отношению к слугам. Я точно что-либо испорчу. Я должна поддерживать свою поддельную личность; уехать из города и сказать «до свиданья».
Стул Алекса (могу ли я его так называть?) больше, чем он сам, что расценивалось, как достоинство, учитывая его размер. Сверху спинка была украшена резьбой, и это преуменьшало размер его плеч. Он был похож на трон, действительно. Возможно, герцоги были членами королевской семьи.
— Я была очень удивленна, когда Эмили рассказала мне, что ты была одета в штаны, когда прибыла, — произнесла женщина в летах. Она резала ветчину, и ее руки нежно сжимали серебро. — Ужасно неловко.
Вау. Грубо? Немного. Почему она должна разговаривать со мной при всех? Нужно побыстрее набить рот завтраком и убраться отсюда. Мне нужно уйти сейчас же.
Но она пялилась на меня, ожидая ответа. Она сидела на своем стуле, аккуратно поднося кусочки еды к своему рту, не наклоняясь ни на сантиметр вперед.
Ну, я также придерживалась истории.
— Да, эм, мои вещи были утеряны. У меня не было другого выбора.
Женщина взяла кусочек еды, и на одну блаженную секунду мне показалось, что она оставит меня. Но, увы.
— Я полагаю, что твой отец присмотрел за тем, чтобы твоя учеба не была в запущенном состоянии?
Еще один маленький кусочек. Это женщина ест, как птичка. В сравнении, я чувствовала себя, как пещерный человек с куриной голенью.
Я кивнула головой, думаю, что такого можно сказать.
— Да, конечно. У меня определенно есть талант к природным наукам и математике.
Ее лицо сразу же одолела эмоция презрения.
— Такие… мужские дисциплины! Он не обучал тебя искусству? Французскому? Музыке?
Мужские? Господи, кем я представлюсь этой женщине? Ей повезло, что я должна быть с ней мила.
— О, да. Я также люблю литературу и поэзию, — сказала я.
Если честно, то мне они тоже не нравятся. Природные науки и математика… Они такие простые и прямолинейные. Поэзия? Она такая неопределенная и её так тяжело истолковать. Я никогда не понимала, что поэт пытался сказать. Кэти делала половину заданий по английскому в первый год моего обучения, чтобы убедиться, что меня не отчислят.
— Хвала небесам за это. Твоя мать была внучкой маркиза, ты знаешь. Ты, возможно, не будешь титулована, но хотя бы можешь успокоить себя этим, не так ли?
А? Серьезно? Я должна успокаивать себя отдаленной связью в попытке чувствовать себя хорошо? Я даже не знаю, что сказать, чтобы объяснить, что не так.
И она опять говорит. Снова. Я сцепила свои зубы и сделала глубокий вдох.
— Эмили рассказала мне, что ты планируешь посетить город этим утром?
Я кивнула и засунула еще один кусок ветчины в свой рот. Если она продолжит спрашивать еще двадцать вопросов, кто знает, что я еще выпалю?