Прах к праху
Шрифт:
Ну вот, дошла. Рывком открыла дверцу машины и тяжело опустилась на сиденье. Затем быстрой последовательностью движений замкнула двери, завела мотор и нажала на газ. Ее внедорожник качнуло назад, в снег и слегка занесло влево. Внешнее зеркало заднего обзора лишь чудом осталось цело. Задний бампер поцеловал соседский забор, но уже в следующий миг ее железный конь, оглушительно ревя мотором, рванул вперед. Машина вылетела на проезжую часть. Кейт крутанула руль — наверное, слишком резко, потому что ее тотчас занесло на скользкой дороге. На ее счастье, она пронеслась в считаных миллиметрах от капота припаркованного на дороге черного «Лексуса».
Поспешишь —
Улица перед общественным центром была забита полицейскими и пожарными машинами, каретами «Скорой помощи» — красные, синие, белые огни вращались, словно обезумевшие карусели на праздничной ярмарке. Вперемежку с ними стояли вездесущие автобусы телевизионщиков, из которых на тротуар, как крупа из дырявого пакета, сыпались репортеры, операторы и их техника. Уже начался опрос жильцов соседних домов. Сонных людей вытаскивали из постелей и задавали вопросы. В небе кружил дежурный вертолет, поливая слепящим светом прожекторов лужайки и окна домов. В какой-то момент блуждающий луч высветил двух кинологов со служебными собаками.
Если Коптильщик приехал сюда на машине, планируя ее сжечь, значит, домой он ушел пешком. Из чего следует, что он вполне может жить где-то поблизости. То есть в пяти минутах езды от ее дома. Правда, ей меньше всего сейчас хотелось думать на эту тему.
Она проскользнула на своем внедорожнике позади полицейского фургона и, найдя свободный пятачок, поставила машину впритирку к тротуару. Несмотря на поздний час, кто-то из соседей вышел на улицу, чтобы лично взглянуть, что происходит. В результате по периметру оцепления образовалось плотное людское кольцо. Кстати, в него вполне мог затесаться и убийца. Можно сказать, вернулся, чтобы подзарядить батареи, полюбоваться на хаос, который он устроил собственными руками. Впрочем, так это или нет, не узнать, тем более что на данный момент ей куда важнее другие. Кейт нырнула в толпу и, работая локтями и плечами, двинулась вперед.
Взгляд был прикован к спасателям и пожарным, что работали внутри полицейского оцепления, стоявшего на некотором расстоянии от сгоревшей машины. Медики суетились возле жертвы, общаясь между собой на только им понятном пулеметно-телеграфном языке.
Кейт попыталась прошмыгнуть внутрь, но полицейский из оцепления поймал ее за рукав и остановил.
— Извините, мэм, только по служебным удостоверениям.
— Я из службы поддержки потерпевших. У меня есть удостоверение.
— Этот в ваших услугах не нуждается. Поджарился до хрустящей корочки.
— Мужчина?
Полицейский пожал плечами.
— Кто его знает. Не поймешь.
Желудок у Кейт тотчас скрутило в тугой узел. Господи, только не Эйнджи!
— А где Ковач?
— Он занят, мэм. И будьте добры, отойдите в сторону.
— Только не надо мною командовать, — огрызнулась Кейт. — У меня есть все основания находиться внутри ограждения.
— Я могу это подтвердить, — произнес выросший словно из-под земли Куинн, демонстрируя служебное удостоверение. — Лучше отпустите ее, если вам дорога рука.
Полицейский недовольно глянул на ордер и на удостоверение фэбээровца, однако спорить
— Отпусти!
— Давай лучше выясним, что известно Ковачу. Если это наш Коптильщик, то рядом с жертвой должно быть удостоверение личности.
— Нет, я хочу увидеть сама!
— Кейт, это зрелище не для слабонервных.
— Знаю. Как будто раньше не видела. Господи, да я насмотрелась такого!..
Это точно. Она провела годы, рассматривая фотографии, от которых волосы вставали дыбом, а по коже ползали мурашки. И потому прекрасно знала, какие мерзости способно причинить одно человеческое существо другому. И все же те ужасы не шли ни в какое сравнение с убийственной реальностью места преступления. Любое фото бессильно передать звуки, витающее в воздухе электричество, привкус смерти.
От запаха сожженной плоти некуда скрыться. Он обрушился на Кейт словно дубинка, даже сделалось больно. Желудок, который и до этого неприятно напоминал клубком страха и выпитым джином, как будто подобрался к самому горлу. Кейт едва удержалась, чтобы ее не вырвало. Колени сделались ватными. Господи, и как она вообще еще держится на ногах? Но потом до нее дошло, что это Куинн, крепко схватив под мышки, не дает ей упасть. Кейт бессильно привалилась к нему, мысленно пообещав позднее отчитать себя за проявленную слабость.
Из нескольких сотен жертв, с которыми ей выпало сталкиваться за годы работы, лично никто ей не был знаком.
Отвратительно обугленное и наполовину расплавленное тело лежало на боку, конечности согнуты в суставах и застыли в сидячем положении. По всей видимости, температура пламени была поистине адской. Волосы сгорели начисто, нос и губы тоже. Казалось, будто череп оскалился в страшной усмешке. Тонкий слой плоти на груди обгорел и отвалился, и обнаженная белая кость грудины торчала наружу. Пол обгоревшего тела с первого взгляда определить было невозможно. Лишь обрывки ткани, налипшие на спину, давали основания полагать, что это женщина: клочок розового свитера и лоскут юбки.
Коренастый спасатель с вымазанным в саже лицом поднял глаза на Кейт и покачал головой:
— Это клиентка морга. Умерла еще до того, как мы приехали сюда.
Кейт испугалась, что она вот-вот грохнется в обморок. И хотя перед глазами все плыло, а голова шла кругом, она тем не менее пыталась думать о том, что нужно сделать, чтобы определить, Эйнджи это или нет. Мысли роились в голове, путались, сплетались в клубок.
Карточка стоматолога вряд ли поможет. Ведь до сих пор неизвестно, кто такая эта Эйнджи Ди Марко и откуда она взялась. Не было никаких родителей, которые могли бы предоставить карточку стоматолога или медицинскую карту, в которой, например, были бы указаны старые переломы. Они, в свою очередь, обнаружились бы при рентгенологическом исследовании. Никаких личных вещей не было.
А серьги? У Эйнджи в ушах были серьги!
Увы, уши трупа обгорели практически полностью.
Кольца! Пальцы у Эйнджи были сплошь в кольцах!
Руки трупа были черны и скрючены, словно обезьяньи лапы. Пальцев на них не было видно.
Кейт передернуло, хотя холод тут был ни при чем. Куинн медленно, шаг за шагом, оттаскивал ее дальше от жуткого зрелища.
— Я не знаю, — пробормотала она. Взгляд по-прежнему был прикован к обгоревшему телу. Сухожилия сократились, и мыски ступней трупа были натянуты, как у балерины. — Я не знаю.