Прах к праху
Шрифт:
— Это… это чудовищно! — произнес он, тяжело дыша, и, стащив с рук перчатки, вытер ими лоб. — Уму непостижимо! — Он пару раз сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. — А запах!..
— Может, тебе лучше присесть? — предложила Кейт.
Роб слегка расстегнул молнию на пуховике и потянул вниз. Взгляд по-прежнему оставался прикованным к карете «Скорой помощи».
— Ужасно, — пробормотал он. — Это ужасно.
Вертолет завис почти над их головами. Лопасти взбивали холодный воздух, словно крылья
— Он бросил нам вызов! Этот Крематор, — произнес Маршалл, глядя на Куинна. — Подумать только, убить несчастную девушку! И где? Здесь, где только что закончилось собрание.
— Да, он явно хочет выставить нас идиотами, в то время как считает себя непобедимым.
— Я бы сказал, что у него это неплохо получается, — заметил Маршалл, глядя, как спасатели грузят завернутый в пластик труп.
— Любой покажется гением, если он заранее знает ответы, — заметил Куинн. — Рано или поздно Крематор проколется. Так бывает всегда. И наша задача — сделать так, чтобы это произошло как можно раньше. И как только он совершит ошибку, мигом взять его за яйца.
— Я бы не отказался посмотреть, как это случится, — ответил Роб, вновь вытирая лицо. — Пойду позвоню Сэйбину, — добавил он, обращаясь к Кейт. — Пока нам обоим не дали коленом под зад.
Кейт промолчала. Ее молчание не имело никакого отношения к тому, что скажет окружной прокурор, или к тому, что ее карьера в одночасье оказалась под ударом.
— Пойдем поищем Ковача, — сказала она Куинну. — Хочу узнать, нашлись водительские права или нет.
Ковач с пеной у рта спорил с афроамериканкой в темном пуховике. На спине у нее красовалась надпись «Пожарно-криминальная служба». В кольце портативных прожекторов стояла маленькая красная машина. Внутри все выгорело, от жаркого пламени вылетело лобовое стекло. Водительская дверь была открыта, покореженная бригадой спасателей, когда те ее взламывали. Салон являл собой коктейль из пепла, расплавленного пластика и пожарной пены. Водительское сиденье огонь уничтожил полностью, и теперь на его месте торчали одни помятые пружины.
— Это поджог, сержант, — настаивала чернокожая женщина. — И его расследованием будет заниматься моя служба.
— Нет, это убийство, и мне наплевать, что вы там будете расследовать, — возразил Ковач. — И я требую, чтобы наши криминалисты сейчас же обыскали машину на предмет любых улик, которые еще не успели похерить ваши пожарные.
— От имени пожарной службы Миннеаполиса я приношу извинения за наши попытки потушить пожар и спасти человеческую жизнь. Давайте все-таки уясним себе это, прежде чем кто-то подожжет вашу машину.
— Марсель, я буду только рад, если кто-то сожжет к чертовой бабушке этот кусок металлолома.
Как всегда в таких случаях, место преступления
— Эта тачка уже обжарилась до корочки, — возразил Ковач. — Куда вам торопиться? У меня же в отличие от вас на руках чокнутый псих, который устраивает поджоги и убивает женщин.
— Вдруг это просто несчастный случай? — упиралась Марсель. — Может, твой убийца здесь ни при чем, и пока ты стоишь здесь и качаешь права, то лишь попусту тратишь драгоценное время.
— Сэм, нам вернули номера! — крикнул, тяжело ступая по снегу, Элвуд и, лишь подойдя совсем близко, чтобы не дай бог его не услышал никто посторонний, доложил: — Это «Сааб» девяносто восьмого года выпуска. Зарегистрирован на имя Джиллиан Бондюран.
Женщина из пожарно-криминальной службы отсалютовала Ковачу.
— Ладно, сержант, сдаюсь. Твоя взяла. Забирай тачку и делай с ней что хочешь.
Криминалисты набросились на обожженный «Сааб», словно грифы на скелет слона. Сидя на водительском сиденье в машине Ковача, Кейт тупо наблюдала за ними, ощущая внутри пустоту. Тело — кому бы оно ни принадлежало — отправили на судмедэкспертизу. День еще не начался, а Мэгги Стоун уже ждала работа, причем не на один час.
Куинн открыл дверцу пассажирского сиденья и, впустив в салон порыв морозного воздуха, сел рядом. Снежинки налипли на волосы, словно серебристая перхоть. Не снимая перчаток, он стряхнул снег с темных волос.
— Все говорит о том, что возгорание началось с водительского сиденья, — произнес он. — Там огонь полыхал дольше и жарче всего. Приборная доска и руль расплавились, а с ними пропали и самые лучшие отпечатки пальцев.
— Он наглеет с каждым днем, — отозвалась Кейт.
— Еще как.
— Меняет тактику?
— Да, чтобы произвести впечатление.
— Как будто готовится к чему-то грандиозному.
— Похоже. И я бы отдал все на свете, чтобы узнать, где и когда.
— И почему.
Куинн покачал головой.
— Мне уже безразлично, почему. Потому что уважительных причин все равно нет. Есть только поводы и оправдания. Ты не хуже, чем я, знаешь все составляющие факторы. Но ты также не хуже меня знаешь, что не все дети жестоких родителей вырастают садистами и не все дети, чьи матери не любили их в детстве, становятся убийцами. В какой-то момент человек делает выбор, и как только он сделан, мне уже все равно почему. Мое дело — найти и уничтожить мерзавца.