Прах к праху
Шрифт:
Я крепче сжала лампу, выставив ее, как оружие, тяжело дыша, пытаясь вернуть воздух в легкие.
Он встал на ноги, не глядя на меня, прошел в ванную и закрылся, оставив меня одну в комнате понимать, что произошло.
Теперь он казался собой, но нет. Я знала Декса сердцем и душой, и не он был во мне. Не его язык, не его прикосновения. Я не видела его красивую душу в его глазах. Я ничего не ощущала, лишь бесконечную тьму, врата в мир, который я надеялась не увидеть.
Это не было в моей голове. Это было на самом деле.
Я
Я быстро покинула комнату и побежала к Максимусу. Я била в дверь, и, когда Максимус ответил, у него чуть не выпали глаза.
— Боже, Перри, что с тобой произошло? — спросил он, я прошла в его комнату, слезы жалили глаза. Я пыталась держаться, но, когда дверь закрылась, заплакала. Максимус тут же обнял меня, держал минуту, а потом отошел и с ужасом осмотрел. — Что случилось? — повторил он. — Где Декс? Он в порядке?
Мои губы скривились.
— Не знаю. Я сильно ударила его коленом между ног.
Он вскинул бровь.
— Это Декс тебя так?
— Да. Но это был не он. Я знаю, — я всхлипнула и прошла к зеркалу. Я охнула от отражения. Горло уже багровело со следами пальцев, шея кровоточила от нескольких ран, кровь размазалась по плечам и ключицам. Декс так не сделал бы.
Я посмотрела на Максимуса в зеркале.
— Ясно, — сказал он. — Где он теперь?
— В ванной. Вроде пришел в себя, но не посмотрел на меня. Не знаю, что он думает. Надеюсь, он не знает, иначе возненавидит себя.
— Как это началось? — спросил он.
Я посмотрела на него.
— Когда мужчина и женщина любят друг друга…
— Не смешно, — сказал он. — Я серьезно.
— И я, — я повернулась к нему. — Я не знаю, что случилось, Мы вошли в комнату, и он стал грубее обычного. Говорил грязно. Был как зверь. Сильнее обычного, — я глубоко вдохнула. Я не могла прогнать страх. Я боялась, что он навредит мне, убьет меня.
Максимус был со странным видом, словно размышлял.
— Перри, — осторожно сказал он, — это прозвучит странно, но ты помнишь, как у нас… у тебя и меня… был…
— Секс?
Он кивнул.
— Да. Это. Было странно, помнишь?
— Отчасти, — я не хотела вспоминать.
— Что ты помнишь?
— Ты хочешь детали нашего секса?
— Обещаю, я никому не расскажу, — он поднял руки. — Ты тоже вела себя жестоко. Как сама не своя. Помнишь это? Если да, то что было в твоей голове тогда?
Я не помнила. Я убрала этот эпизод подальше. Но, если подумать, я вспоминала невероятную силу в себе, словно я вдруг стала кровожадной. Словно ненавидела Максимуса и хотела ранить его. И мне нравилась ненависть, желание уничтожить и причинить боль. Это была я и не я, и если бы Максимус не остановил меня, не знаю, что произошло бы.
— Это с ним, — тихо сказала я. — Что-то в нем, занимает его место.
Максимус мрачно
— Я так думаю. Но Декс еще там, как и ты была там. Мы будем осторожнее, — ему не нужно было объяснять. Декс не ранил бы меня. Если я вернусь к настоящему Дексу, он будет страдать. За то, что ранил меня.
Но если это не был Декс, то кто?
— Не знаю, — сказал Максимус, и я поняла, что он уловил мои мысли. — Но это плохо.
— Одержимость бывает хорошей? — сказала я и вздохнула. — Это Майкл?
Он поджал губы.
— Вряд ли. Насколько я знаю, живой человек не может захватить другого живого. Даже Якобы так не могли, а у нас было много сил.
Я не хотела менять тему, но не сдержалась и спросила:
— Каково это?
Он вскинул бровь.
— Быть Якобом?
Я кивнула.
— Не могу сказать. Не с чем сравнить. Мы ходили по кругу, жили по-новому с новыми воспоминаниями, так что груз бессмертия не давил, но всегда что-то помнишь.
— Груз, — отметила я.
— Это бремя. Вся жизнь должна кончаться. Жить дальше — не естественно. Смотреть, как семья и друзья снова и снова умирают — ужасно. Вечность одиночества. Когда я понял, что могу уйти к Розе, я не мешкал. И не жалею.
— Особенно теперь, когда ты с Розой, — сказала я.
— Это помогает, — сказал он. — Но, хоть порой жить больно, это так приятно — быть с кем-то связанным, не одиноким. Я был одинок, как Якоб, и я был другим. Я был обреченным. Теперь я как ты. Свободен.
— И ты не боишься смерти? — спросила я. — После всего увиденного я боюсь.
— Я боюсь смерти, — признал он. — Но не потому, что не знаю, что на другой стороне. Я знаю. Я был там. Я боюсь оставить Розу. Оставить любовь позади. От мысли, что меня заберут у нее, а ее — у меня… бессмертие нужно, если оно у обоих.
— У меня нет этой проблемы, — сказала я. От темы смерти мне стало не по себе. Все тревожило меня. Я робко коснулась своей шеи, пострадавшей кожи. Мне нужно было забыть, что это сделал Декс. Это был не он. Я не могла бояться своего жениха.
— Хочешь, провожу тебя в комнату? — спросил он, как джентльмен.
Я покачала головой.
— Нет, все хорошо. Поверь, я приду сразу, если будет проблема.
— Будь готова, — сказал он, когда я встала. — И настороже. Но помни, что это все еще Декс. Пока мы ничего не знаем, это все еще Декс.
Я кивнула и быстро ушла. Я спустилась по лестнице и вернулась к двери нашего номера. Я глубоко вдохнула и сунула карточку в отверстие. Свет стал зеленым, и я вошла.
Было темно, лишь свет горел в ванной. Я видела, что Декс спит на кровати, свет падал на его лицо. Он посапывал, его идеальное лицо выглядело мирно во сне.
Я тихо закрыла дверь и встала у кровати, думая, спать с ним, на полу или в ванне.
Но я не могла представить, глядя на него, что он поступит плохо, хотя горло и шея болели. Я выйду за него замуж все-таки.