Прах к праху
Шрифт:
На одной чашке был Майкл. На другой — Деклан.
Мама Перри замерла возле них. Она медленно повернулась ко мне.
— Не понимаю, — сказала она. — Почему это еще здесь?
Ответа у меня не было.
Перри и Максимус молчали, пытаясь понять. Ада заглянула в чашку Майкла.
— Фу! — завопила она и отпрянула к маме, что поймала ее. Она зажала рот рукой, словно ее тошнило.
Я с любопытством подошел и заглянул. Чашку до краев наполняли черные трепещущие насекомые. Я смотрел на
— Что там? — Перри была за мной.
Я оглянулся и улыбнулся.
— Просто чай Майкла.
Она нахмурилась, чуть побледнев.
— Декс. Что происходит?
Я пожал плечами и прошел к холодильнику. Открыл дверцу.
Облако пыли вылетело, рассеялось, и я увидел внутри дохлую крысу с черными насекомыми.
— Думаю, они отсюда.
— Хорошо, — с раздражением сказал Максимус. — Это уже смешно. Пора уходить.
— Давно пора, — с отвращением сказала Ада и направилась в коридор.
— Нет! — вдруг заорал я, сила голоса удивила меня. Ада застыла. Все потрясенно посмотрели на меня. — Мы не уйдем, пока я не найду то, что ищу!
— Декс, — осторожно сказала Перри. — Не знаю, что происходит, но кто-то жестоко шутит над тобой, над нами. Этого всего не должно тут быть. Декс, нам нужно идти. Ты не в себе.
Из гостиной раздалась мелодия «Jingle Bell Rock». Мама Перри закричала, вздрогнув.
Я выбежал из кухни в гостиную, взглянув на картину. У дамы была голова черного козла.
Я застыл на пороге гостиной, все столпились за мной. Перри вдохнула.
Елка горела, мерцали огоньки среди паутины. Радио гремело, черные свечи горели всюду, чернильные капли воска собирались на них, словно они горели десятки лет.
— Подарки, — прошептала Перри. Из обертки подарков под елкой текла блестящая красная кровь.
С потолка вдруг донеслось несколько ударов, огоньки покачнулись. Сверху была ванная.
Мы были не одни в доме.
Но я уже знал это.
Мне пора было прийти домой.
Я повернулся и быстро взбежал по две ступеньки за шаг, пока Перри кричала мне остановиться. Но она уже была далеко, а мир чернел.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Перри
Я не знала, что случилось. Мы смотрели на елку в гостиной, словно в доме все еще было электричество под пылью, а потом Декс побежал мимо меня и по лестнице.
— Декс! — заорала я, пытаясь схватить его. Разве Максимус не говорил не разделяться?
— Черт, — выругался Максимус и пошел за ним наверх. Я хотела последовать, но не стоило оставлять маму и сестру одних внизу.
— Думаю, вам стоит уходить, — сказала я им, но они не слушали меня. И не смотрели
Они смотрели на мужчину у окна, медленно задвигающего шторы. Он был в костюме, стоял спиной к нам. Но в нем было что-то не так. В его ладони на шторе.
Она была с когтями.
Шторы задвинулись, закрыв мир снаружи, сделав мир внутри черным. Я широко раскрыла глаза, чтобы видеть лучше, но мужчина пропал в тенях комнаты.
— Кто это был? — с дрожью в тонком голосе спросила мама. Я посмотрела на нее и Аду. Они словно собирались упасть в обморок.
Я сглотнула комок в горле, рот словно наполнили опилками. Я не заметила, как быстро билось сердце, пока не ощутила, как оно выпрыгивает из груди.
— Не знаю, — прохрипела я. — Не знаю, не знаю, — я схватила их за руки, они испуганно охнули, и я потащила их к входной двери. Я не знала, что происходит, но это был не их бой. Это был бой Декса, а потому и мой. Но у мамы и Ады не было причины быть тут.
Им нужно уйти. Не стоило их вообще сюда приводить.
Я потянулась к ручке, готовая выбежать в жар и на солнце, что казались другим миром, но закричала от боли. Я словно схватилась за плиту, и она обожгла мою кожу.
— Перри! — закричала мама, потянулась к моей руке. Я с трудом разжала ее, уже красную и обожженную. — Нам нужно обработать ее.
— Нам нужно убираться отсюда, — сказала я, пытаясь прогнать боль. — Ничего. Выйдем сзади, — стеклянная дверь на кухне вела в задний двор, мы были так увлечены странностями, что я не разглядела ее.
Мы поспешили на кухню, удивились, что и там жалюзи были опущены, тьма сгустилась. Я пошла к двери, потянулась к ручке здоровой рукой, но Ада опередила меня, обмотав руку бумагой на всякий случай.
Но ручка не двигалась, хоть она и дергала.
— Твою мать! — заорала она.
Я ждала, что мама отругает ее за язык, но она смотрела на коридор. Ада боролась, а я повернулась и увидела на кухне мальчика в пижаме.
— Что вы делаете в моем доме? — спросил он. Ему было около семи лет, песочные волосы, большие темные глаза. Он выглядел умно, говорил так, словно был обучен.
Мы с мамой переглянулись.
— Кхм, — сказала я, — ты живешь тут?
Мы ворвались в чей-то дом?
Но этого не могло быть. Мальчик прищурился, прошел к столу и сел за него.
— Я тут не один, — сказал он. — Я думал, ужин готов, — он лопнул в ладоши перед тарелкой и склонился, словно молился.
Мама кашлянула.
— Мы попали сюда случайно. Можешь показать выход? Эта дверь и входная не работают, — ее голос дрожал, но она держалась.
Мальчик не открывал глаза, пробормотал пару слов под нос и сказал: