Праксис
Шрифт:
Неожиданно голос Миши стал твердым, почти жестким: "Эскадра без поддержки со стороны продвигается вглубь вражеской территории. Мы слишком уязвимы для удара и не можем позволить ни малейшего нарушения порядка и закона в собственных рядах. Любая наша слабость делает врага сильнее. Я решительно, — она почти перешла на крик, — решительно настроена найти и покарать убийцу или убийц капитана Флетчера. Еще раз, — более спокойно подытожила Миши, — прошу тех, кто что-либо знает, сообщить об этом пока не совершено новых преступлений. Вы слушали обращение командующей эскадрой
Выступление впечатлило Мартинеса. "Коктейли пошли на пользу", — подумал он.
Он уже начал жалеть, что не присоединился к ней. Если все так пойдет и дальше — со сравнением отпечатков пальцев, анализом волосков и волокон, то расследование займет прорву времени, которого у него не было.
Зато были обязанности капитана крейсера.
Наконец они закончили, Мартинес поднялся и осмотрел кабинет: изысканная плитка, изящные панели, статуи рыцарей в доспехах, стеклянные шкафчики с красивыми вещицами — и все это в отпечатках пальцев и порошке. Если бы он поставил перед собой задачу свести на нет то прекрасное и совершенное, чем Флетчер наполнял свою жизнь, вряд ли справился бы лучше.
— Лорд капитан, могу ли я получить доступ к базе отпечатков пальцев экипажа? — спросил Цзай.
— Да, как найду, перешлю вам.
— Я вернусь к себе, постараюсь продвинуться дальше, — сказал доктор.
Мартинес опять вспомнил о коктейлях Миши.
— Могу ли я сначала предложить вам пропустить стаканчик?
Цзай согласился. Мартинес позвонил Алихану и сказал налить доктору коктейль в своем старом кабинете.
— Я присоединюсь к вам через пару минут. Надо кое-что закончить, — объяснил он Цзаю.
Затем взял у Марсдена заверенную копию описи имущества капитана и убрал вещи в шкафчик, воспользовавшись собственным ключом и новым паролем. Слугам Флетчера он поручил незавидную уборку и вернулся в свою каюту, где на фоне амурчиков, бросив собранные улики на стол и попивая виски, уже расположился доктор Цзай.
Алихан предусмотрительно оставил на столе поднос с еще одним стаканом, графином виски и кувшином с охлажденной водой. На кувшине застыли блестящие капельки конденсата. Мартинес налил себе выпить и сел в кресло.
— У виски интересный привкус, милорд, — начал Цзай. — Дымный.
— Привезли из моих родных мест, с Ларедо, — сказал Мартинес. Отец присылал ему лучшие образцы в надежде на расширение рынка сбыта.
— Ему не хватает мягкости, но есть свой характер, — продолжил Цзай.
Мартинес с наслаждением посмаковал запах напитка и поднял стакан:
— За характер!
Горло словно обожгло огнем. Он посмотрел на темную жидкость сквозь хрустальные грани стакана и вспомнил, каким долгим и необычным оказался день.
— Что вы думаете обо всем случившемся, милорд? Есть какие-то мысли?
Кажется, Цзай понял, на что намекает капитан.
— Хотите знать, кто за этим стоит? Понятия не имею.
— А из-за чего все это?
— Тоже не знаю.
Мартинес поиграл с напитком в стакане.
— Вы знали капитана Флетчера много лет.
— Да, помню его еще мальчишкой.
Мартинес
— Расскажите мне о нем, — попросил он.
Цзай ответил не сразу. Его пальцы побелели, сжимая стакан. Потом ослабили хватку.
— Лорд Гомберг Флетчер был исключительно знатен и исключительно богат. Как правило, люди, рожденные в знатных и богатых семьях, не думают, что им просто повезло, а считают свое происхождение проявлением высшей мировой справедливости, иными словами, если человек красив и добродетелен, как они, он, естественно, родится в благородном семействе. — Доктор нахмурил брови. — Но, по-моему, капитан Флетчер полагал, что его высокое положение скорее обуза, чем награда.
Мартинес удивился:
— Мне… мне так не показалось.
— Жить в соответствии с ожиданиями других — тяжкий труд, и я думаю, что он старательно нес свою ношу, — сказал Цзай. — И весьма преуспел в этом. Но не был счастлив.
Мартинес посмотрел на порхающую на стене розовощекую крылатую ребятню.
— А его коллекция? Все это? — Он показал на летающих детишек. — Разве оно не приносило ему счастья?
— С его статусом выбор ролей невелик. Пожалуй, роль эстета самая интересная. — Между бровей Цзая пролегла крестообразная морщинка. — Любовь к прекрасному стала частью его жизни, поглотив все, что не поглотило военное дело. Разрываясь между двумя этими предназначениями, он не задумывался о счастье, у него вообще не оставалось времени на раздумья. — Доктор посмотрел на Мартинеса. — Вас удивляли все эти проверки, постоянная муштра? Соблюдение традиций — парадная форма во время приемов пищи, письма вместо простого вызова по коммуникатору? Причиной тому, если хотите знать мое мнение, была боязнь остаться наедине со своими мыслями.
" Тупой, как ржавый нож", — слова Чандры звучали в ушах Мартинеса.
Он глотнул виски, размышляя над словами Цзая.
— Вот вы говорите, — осторожно начал он, — он не жил, а играл роль.
— Человек познает себя, попадая в трудности, или сталкиваясь с сопротивлением, или пожиная плоды неверно принятых решений. У Флетчера не было ни трудностей, ни сопротивления, ни удручающих последствий. Ему дали роль, и он старался более или менее убедительно играть ее, не отступая ни на шаг. А жаль. — Доктор наклонил голову и погрузился в созерцание стакана, стоящего у него на круглом животике.
Мартинес опустил свой стакан на стол. Получилось чуть громче, чем надо, и Цзай вздрогнул.
— Без последствий, пока он не убил инженера Тука, — сказал капитан.
Цзай промолчал.
— Он заполнил свою пустоту этим? — спросил Мартинес. — Перерезав человеку глотку?
Цзай бросил взгляд на Мартинеса из-под опущенных седых бровей, сверкнув темными глазами.
— Знаете, я спрашивал его. В тот же день, по просьбе леди Миши. Кажется, она надеялась, что я признаю Флетчера невменяемым и она сможет отстранить его от командования. — Он скривил рот. — Боюсь, я ее разочаровал. Капитан Флетчер был в абсолютно здравом уме.