Практическое руководство по злу
Шрифт:
Гончая покачала головой.
— Так вот к чему всё это было, Кэтрин? — спросила она, и неподдельная скорбь в её голосе нодом резанула меня. — Вербовка кэллоу. Подчинение офицеров. Собирание Имён. Ты собиралась склонить нас к измене с самого начала?
Её голос дрожал.
— Это было только для того, чтобы ты могла вырезать себе королевство?
— Гончая, — сказал Наук, и на этот раз его голос был мягким. — Мы все знали, что это произойдёт. С самого начала.
— Не так, — сказала Верес. — Не таким
— Я не бунтую, — сказала я ей, встретившись с ней взглядом. — Я не прошу тебя драться со своей матерью, Верес. Или твоей семьёй, Айша. Но все не может продолжаться так, как продолжалось. Уже нет. Не после всех границ, которые они пересекли.
Я сжала и разжала пальцы. Боги, почему мне так холодно? Мой взгляд скользнул по комнате.
— В Империи что-то не так, — сказала я. — Вы все это видели. Некоторые из вас почувствовали это на собственном опыте. Безжалостные Боги, люди, правящие Пустошью, думают, что половина присутствующих в этой комнате — скот.
— И ты думаешь, что поднятие знамени изменит это? — сказала Мастерящая, прикрыв глаза. — Ты хороша в убийстве, Обретённая, но ты не можешь убить тысячелетнюю ненависть. Твой меч в этом бесполезен.
— Если люди у власти не могут перестать убивать даже своих, — тихо сказал я, — почему они всё ещё у власти?
Я почувствовала, как дрожь пробежала по комнате. Было ли это то, что чувствовал Уильям, когда впервые разговаривал со своими повстанцами за запертыми дверями и закрытыми ставнями окнами? Этот груз власти и ответственности одновременно. Это убило бы меня, если бы я не была осторожна, ровно так же, как это убило его.
— Мы дали клятвы, — сказала Верес. — Все мы, и ты тоже.
— Да, — согласилась я. — Я поклялась. Легионам. Тому, что говорит Праэс.
Я смерила её взглядом.
— Как ты думаешь, Верховные Лорды соблюдают эти клятвы? — спросила я. — Я смотрю на юг и вижу, как самые высокие из них восстают во второй раз за два года. Дважды она уходила с предупреждением, чтобы снова пустить нам кровь. Скольких из нас они успеют убить, прежде чем мы скажем достаточно?
— Они никогда не остановятся, — горячо прошептал Крыса, обращаясь ко всем и ни к кому вообще. — Ты это знаешь. Они никогда не остановятся, пока мы их не заставим.
— И сколько людей погибнет ради этого лучшего мира? — тихо спросила Айша.
— Горы, — ответила я. — Но на этот раз умирать будем не мы.
Прекрасная тагреб закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Императоры восстают, — сказала она. — Императоры падают. Башня выдержит. Да простят меня боги, Башня выдержит.
Я не позволяла себе испытывать радость. Это ещё не конец.
— Прекрасные
Разбойник тихонько рассмеялся, и мои глаза сразу же обратились к нему. Я никогда не слышала от него ничего подобного за всё время, что знала его. Мне показалось, что это прозвучало почти тоскливо.
— Они убивают нас, — улыбнулся Специальный Трибун, — ради забавы.
Мастерящая повернулась к нему лицом, на её лице отразилось смятение.
— Разбойник…
— Послушай меня, Мастерящая, — сказал Разбойник. — Нет, на самом деле послушай хоть раз. Матроны, Верховные Лорды, вся их грёбаная куча. Они владели короной на протяжении веков. Теперь они растолстели. Обленились. Они думают, что это их собственность. Ты знаешь, что это значит. Ты ведь гоблин, верно? Они не смогут играть, если не хотят проливать кровь.
— Мы не можем победить в этом. Мы не можем победить их, — сердито прошипела Мастерящая, но после этого её голос сорвался. — Я не позволю нам умереть, поступая правильно. Мы собираемся состариться, все мы. Я не буду… Я не…
— Мы можем, — тихо сказала я. — Ты это уже знаешь. Это то, что тебя пугает. В этом нет ничего постыдного. Я знаю, что нас ждёт впереди, лучше, чем кто-либо из вас, и я в ужасе. Это будет кровь, грязь и горе, но не думай ни на мгновение, что мы не сможем этого сделать.
Старший сапёр резко убрала руки со стола, чтобы скрыть их дрожь.
— Это будет до самой смерти, Обретённая, — сказала она, отводя янтарные глаза. — До самой смерти. Не начинай это легкомысленно.
После этого она обмякла на своем сиденье. Глаза Крысы встретились с моими, и он усмехнулся.
— Я всегда думал, что умру, набросившись на них, — сказал он непринужденно. — Просто ещё один труп для кучи.
Он сделал паузу, его тело сотрясалось от нервного импульса.
— Меня втянули в эту войну, когда они пытались убить меня в моей постели, — сказал он. — Я в любом случае с тобой.
Мои глаза обратились к Науку, который встал, чтобы прислониться к стене. Его руки были сцеплены, и в его взгляде было что-то голодное.
— До конца, — сказал он, обнажив клыки. — Я сделал свой выбор ещё до того, как понял, что это был выбор, Кэллоу. До самого горького грёбаного конца.
И вот так просто остался только один член внутреннего круга. Верес была рядом, была всё это время, но какое-то время не двигалась. Она подошла ближе ко мне, спина прямая, но плечи напряжены.
— Поклянись мне, Кэтрин, — хрипло сказала она. — Ни моя мать. Ни один из моих. Что они не будут врагами.