Практическое руководство по злу
Шрифт:
Я нахмурилась.
— А что она могла бы сказать по этому поводу?
Ухмылка Хакрама стала шире, обнажив бритвенно острые, белые клыки.
— Она могла бы упомянуть что-нибудь о том, что, если они будут продолжать мериться своими гениталиями, то что-нибудь обязательно прищемит дверью.
Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться, украдкой поглядывая на удаляющуюся спину Наука.
— Я не знала, что орков так привлекают гоблины, — призналась я.
— Вообще-то это не принято, — ответил Хакрам. — Но Наук странный, вдобавок даже я должен признать, что у Мастерящей великолепный
— Зубы, — ответила я ровным тоном. — Ты меня разыгрываешь.
Сержант выглядел несколько обиженным.
— Зубы очень важны, — пустился он в объяснения. — Почему ты думаешь, люди никого не интересуют? У вас у всех коровьи зубы.
Если бы кто-то сказал мне год назад, что я буду сидеть в траве с орком, обсуждая важность коренных зубов в брачных привычках его вида, я бы посчитала это крайне сомнительным. Даже сейчас это казалось более чем сюрреалистичным. Хакрам, видимо, воспринял моё молчание как знак неудовольствия и поспешил продолжить.
— Я не хотел тебя обидеть, Кэллоу, — заверил он меня. — Я уверен, что ты найдёшь хорошего человека, с которым сможешь есть ягоды и орехи.
— Ты ведь знаешь, что мы тоже едим мясо, верно? — ответила я, ехидно улыбнувшись.
Он фыркнул.
— Это не считается, если ты сначала поджариваешь его, — сказал он мне, дружески похлопав по плечу. — С таким же успехом ты можешь жевать хлеб.
У меня не хватило духу сказать ему, что дело именно в этом. Мы вернулись в лагерь в уютной тишине, и я, найдя свой спальный мешок, погрузилась в сон, едва закрыв глаза.
?
— Только четверо и никаких патрулей, — сказал Разбойник.
Я сжимала и разжимала пальцы, вглядываясь в укрепления. Внешняя стена высотой с сидящего человека была сделана из сложенных камней, с факелами через каждые несколько футов и четырьмя легионерами, патрулирующими периметр через равные промежутки времени. Позади неё Первый отряд выстроил частокол из кольев, слишком высокий, чтобы мои солдаты могли перелезть через него. Он скрывал внутреннюю часть лагеря. В него вёл только один путь — отверстие в частоколе, уходящее вправо и достаточно широкое, чтобы его могли удержать полдюжины легионеров.
Я видела, что до самой первой стены было открытое поле, и знала, что моим солдатам придётся убрать охрану, если мы хотим избежать провала. Если мы этого не сделаем, они поднимут тревогу, и остальная часть линии будет удерживать нас в проёме, пока не прибудет подкрепление.
Задумчиво глядя на деревянный частокол, я жестом подозвала Хакрама поближе.
— Ты сможешь прорваться через него, если понадобится? — прошептала я.
Сержант поморщился.
— Только с тараном, — ответил орк. — Они должны были поставить контрфорсы с другой стороны, чтобы удержать его, это написано в инструкции.
Мы оба понимали, что у нас недостаточно места, чтобы использовать таран, не обрушив сначала кусок первой стены, и что даже в этом случае нам придётся сначала смастерить эту чёртову штуку. Нет, речь должна была идти о том, чтобы впустить моих людей через парадную дверь.
Сержант Нилин осторожно пробирался ко мне сквозь подлесок, чувствуя себя в лесу так же неуютно, как и я — он был таким же городским парнем, насколько я поняла.
—
Я приказала сержантам поставить почти тридцать моих людей полукругом вокруг единственного входа в лагерь, три неполных десятка молча ждали сигнала к атаке на врага. Только сапёры Разбойника остались мародёрствовать в лесу, но краем глаза я видела, как они один за другим возвращаются в строй.
— Хакрам, — сказала я, — мне нужны добровольцы, чтобы позаботиться об охране.
Высокий орк одобрительно хмыкнул и направился обратно к своим людям.
— Мои сапёры с этим справятся, — тихо возразил Разбойник. — Меньше шансов, что нас поймают.
— Твои сапёры будут с остальными солдатами десятков Хакрама и моего, — ответила я.
Жёлтые глаза гоблина злобно блеснули в темноте леса.
— Значит, мы наконец-то сможем поиграть с фейерверком, лейтенант? — нетерпеливо спросил сержант.
— Используйте их по максимуму, сержант, — сказала я ему.
До сих пор мы берегли боеприпасы сапёров, но теперь пришло время их израсходовать. Я думала оставить их для штурма самого форта, но была вынуждена признать, что если сегодняшнее спасение не удастся, то вряд ли это можно будет назвать штурмом. Лучше использовать осветительные, чтобы убедиться, что вражеская линия слишком ошеломлена и оглушена, чтобы правильно выстроиться.
— Возвращайтесь к своим десяткам, джентльмены, — пробормотала я. — Давайте повернём это дельце.
Они ответили горсткой салютов, и я как можно тише пригнулась за деревом, решив опередить своих легионеров, чтобы иметь возможность лучше наблюдать за развитием событий.
Добровольцы Хакрама уже двигались, я видела, как ближайший из них полз по траве, пробираясь через открытое поле. Я знала, что следующие несколько мгновений определят, провалится ли моё наступление, поэтому, затаив дыхание, я наблюдала, как доброволец медленно продвигается к ничего не подозревающему охраннику. Легионер прижался к внешней стене, когда стражник прошёл мимо него, молча подталкивая себя вверх и перелезая через укрепление. На мгновение показалось, что часовой услышал его, но доброволец быстро выхватил меч и ударил охранника рукоятью по затылку. Часовой Первого отряда беззвучно рухнул на землю, и я решительным жестом руки заставила своих солдат выступить. Не успела команда прозвучать, как крик тревоги раздался с другой стороны внешней стены. Один из добровольцев Хакрама потерпел неудачу. Я выругалась себе под нос.
— Рывком! — крикнула я своим легионерам, пробегая через пустое поле так быстро, как только могла в доспехах.
Мимо меня пронеслась тёмная фигура, потом ещё одна, и я, разинув рот, увидела Разбойника и его сапёров, бегущих по траве с неестественной грацией стаи пауков. Гоблины без особых усилий обгоняли орков, их тонкие зелёные конечности плавно двигались, когда они преодолевали расстояние, отделяющее их от входа. Подняв щит, я заставила себя догнать их, мои солдаты последовали за мной. К тому времени, как моя линия добралась до прохода, сапёры Разбойника уже выстроились в линию и наблюдали за полуодетым десятком из первого отряда.