Правда - в молчании призраков

Арефьева Наталия

Хозяин кабинета внимательно присмотрелся к Максу и тоже вздохнул. Они через многое вместе прошли, и сейчас ему не составило труда понять, что именно гложет друга.

— Дай угадаю, — продолжил он, подойдя к Максу и глядя прямо на него, — вы переспали.

Напряженная поза и взгляд в никуда подвели его к еще одной догадке.

— Неужели ты все-таки влюбился, друг?

Это прозвучало не обвинительно и не сочувственно. Собеседник просто озвучил факт, но Макс только сердито выдохнул и сжал губы. Все правильно, он злился.

Макс понимал, что в ситуации, в которой они все находились,

чувствам нет места и, тем не менее, они появились.

Он и сам не знал, в какой именно момент это случилось. Просто однажды он посмотрел на нее и понял, что пропал. Она понравилась ему с самого начала, но он и подумать не мог, что все зайдет так далеко. Ведь еще ни одна женщина не вызывала в нем такую бурю эмоций. Ее спокойствие, граничащее с безразличием к жизни, вызывало в нем внутренний протест. Он знал, что это последствие дара и ему хотелось показать ей другую сторону жизни, где нет места смерти и призракам. Пусть они всегда рядом с ней, но он не хотел, чтобы она застревала в своих видениях, хотел, чтобы улыбалась чаще. Ее прямолинейность и дерзость почему-то не отталкивали, за всем этим он видел и чувствовал в ней пламя, которое гасил проклятый дар, но оно упорно продолжало гореть. И согревать его. Тогда, после городского праздника он просто потерял голову. Понимал, что это все усложнит, но не смог противиться этому безумному притяжению.

— И что ты будешь делать? — выдернул его из воспоминаний голос друга.

— То же, что и собирался, ничего не отменяется, — ответил Макс, вздохнув.

— А я говорил, что это плохая идея, — собеседник покачал головой.

— Кажется, это была твоя идея?

— Я хотел, чтобы ты с ней подружился.

— Ты хотел, чтобы она мне доверяла.

— А это не одно и то же? Дружба без доверия невозможна, а любовь может таить в себе множество сомнений.

— Какая патетика, — Макс поморщился.

— Я предполагал что-то подобное. — Задумчиво произнес хозяин кабинета, не обратив внимания на сарказм. — Не буду утомлять тебя нравоучениями, ты и сам все прекрасно понимаешь, но Макс, сделай так, чтобы все получилось. Она нужна нам. И времени почти не осталось, — продолжил он, возвращаясь к столу, — ночью кто-то пытался проникнуть в закрытую часть библиотеки.

— Кто-то? — Удивился Макс. — Здесь полно охраны, а библиотека защищена почище денежного хранилища в королевской резиденции. Это значит…

— Это значит, что этот кто-то здесь. Живет или как минимум часто бывает, но это уйма народу. Мы ищем, не думай об этом. Я просто хочу, чтобы ты знал — нужно поторопиться. Так что, думай о Сане. Хотя, похоже, сейчас это происходит и без твоего на то желания. Но в чем-то я тебя даже понимаю, Сана цепляет. Если у тебя к ней серьезные чувства, и ты рассчитываешь на продолжение, как объяснишь ей все? Ведь придется рассказать, — закончил он с улыбкой.

Похоже, его эта ситуация даже веселила, несмотря на уважение к другу. В сердечных делах он не был помощником, его волновали гораздо более серьезные вещи. Он всегда готов его выслушать, но Макс поступил неправильно и они оба это понимали.

— Я чувствую себя последней сволочью, — тихо признался Макс.

— Последняя сволочь ты и есть, — не стал отрицать

друг.

— Чем ты лучше? — разозлился Макс. — Ты тоже ей лжешь.

— Я с ней хотя бы не спал.

Макс и не ждал поддержки, понимая, что может испортить то, к чему они так долго шли. Но эти слова окончательно вывели его из себя.

— Идите к черту, ваше высочество, — тихо, но со злостью сказал Макс, и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

* * *

Максу так и не удалось поговорить с задержанным. Дело, а вместе с ним и убийцу, передали в Управление той же ночью. Такая срочность вызывала нехорошие подозрения, но никаких предположений, кто это и что им нужно, ни у меня, ни у Макса не было. Или он просто со мной не делился. Такого варианта я не исключала.

Я не оставляла надежды дойти до конца, и узнать по какой причине и от чьей руки погиб мой отец, но понимала, что если все же удастся это сделать, то не скоро. А потому настроилась на ожидание и не торопила Макса. Он по-прежнему пропадал где-то целыми днями, но выяснить больше, чем уже узнал, ему пока не удавалось.

С того вечера я больше не ночевала одна. Это было непривычно. А еще я поняла, что не отношусь к тем людям, которые напрочь теряют голову от чувств.

Я полюбила Макса и от этого уже никуда не деться. Мне хорошо с ним, даже слишком. Но с наступлением утра мысли приобретали четкость, сомнения и опасения всплывали на поверхность, и вот уже счастье не казалось таким безоблачным, а моя жизнь снова приобретала привычные серые краски. Теперь в ней были только небольшие яркие пятна — те недолгие ночные часы, когда можно представить, будто никаких проблем вовсе нет. Так что оставаться одной я и не стремилась.

Иногда Макс так странно смотрел на меня, что я почти уверилась в том, что он ведет какую-то свою игру, в которой мне отведена непонятная роль. Но, несмотря на все подозрения, я его совсем не боялась. Впрочем, сложно бояться того, кого любишь. Правду говорят: влюбленное сердце — глупое сердце. И я млела и медленно сходила с ума каждый раз, когда он прикасался ко мне, обнимал, целовал, жадно втягивал воздух, пытаясь уловить запах моей кожи. Он бывал нежным, бывал страстным, но в нем всегда чувствовался какой-то нерв, будто что-то не давало ему покоя, будто он за что-то просил прощения.

Может быть, моя паранойя достигла своего апогея, и я видела то, чего нет. А может быть, и наоборот — замечала то, что он пытался скрыть. Все это, вкупе с моей любовью и желанием полностью довериться ему разрывало меня на части. И я не понимала, чего во мне больше.

Очередное утро не принесло ничего нового. Разве что погода за окном все больше радовала глаз. Ингфол в любое время года выглядел ярко, а изумрудная зелень деревьев и кустарников под ярким солнцем делала его еще наряднее. На небе ни единого облачка, и эта безмятежность природы только усугубляла мое внутреннее состояние. Вместо улыбки вид за окном вызвал только тяжелый вздох. Эту ночь я провела в квартире Макса и сейчас смотрела на мир через большое окно в залитой утренним солнцем гостиной. Кофе давно остыл, а я все стояла и смотрела, пытаясь разобраться в себе и отделить одно от другого.