Правдивая история Деда Мороза

Жвалевский Андрей Валентинович

И, начиная с этого года, Морозовы теперь перед Новым годом обязательно устраивали себе командировку, а то и несколько. Делалось это так: Главный Птёрк выуживал из огромной горы писем одно, читал адрес, и Морозовы отправлялись в гости.

Где они только не побывали! Минск, Москва, Иркутск, Ужгород, Саратов, Рига, Душанбе, десятки маленьких городков, которые они просто проезжали по дороге. Вокзалы, аэропорты, поезда, самолеты — в любом месте огромной страны мог оказаться настоящий Дед Мороз.

* * *

Вообще,

с Новым годом все обстояло просто отлично, но с бытом было сложнее. Пятьдесят недель в году Морозовы были обычными людьми. И все бы ничего, но они не старились. И если Маша приходила устраиваться на работу тридцатипятилетней женщиной, то через двадцать лет все ее сослуживицы начинали, мягко говоря, недоумевать.

С соседями тоже возникали сложности. После войны в их любимом доме по улице Чайковского не осталось практически никого, кто помнил довоенное время. Кто погиб, кто переехал, кто не вернулся из эвакуации. Единственная бабушка, которая осталась с тех времен, жила в соседней квартире. Она периодически пыталась рассказывать своим внукам, что, мол, вот тетя Маша — она моя ровесница, мы с ней, помню, в молодости, вместе на рынок бегали… Но поскольку бабушке было уже хорошо под 90, ее слова никто не воспринимал всерьез.

Связь с родственниками Морозовы не поддерживали с войны — водить за нос близких людей было бы тяжело, да и неприятно. Сергей Иванович и Маша понемногу смирились с потерей родственных связей, да и родственники, судя по всему, считали, что Морозовы погибли в блокадные годы.

Но однажды в субботу, когда Маша вышла в магазин, в дверь позвонили. Сергей Иванович открыл и увидел мужчину лет сорока пяти с неуловимо знакомой внешностью.

Увидев Морозова, мужчина отчего-то крайне удивился и спросил:

— Сергей Иванович?! Дядя Сережа?!

Вообще-то Сергей Иванович никогда не врал, Деду Морозу это не к лицу, но тут вдруг занервничал и зачем-то сказал:

— Нет. Козлов Петр Максимович.

Мужчина похлопал глазами и пробормотал:

— Ой, конечно… Просто вы очень похожи.

Гость по-детски шмыгнул носом, и тут Морозов сообразил, откуда ему знакома внешность этого человека: перед ним стоял внучатый племянник Андрюша! Тот самый, которому он в далеком 1935 году рассказывал про рождественскую елку.

— Извините… — сказал повзрослевший Андрюша. — Тут до вас семья жила. Морозовы. Они в блокаду погибли… или не погибли, но пропали. Может, какие-нибудь документы остались? Или они адрес оставили? Или вы знаете… — тут он запнулся, — где они похоронены?

Сергею Ивановичу страшно захотелось обнять племянника, рассказать ему все, но… Слишком фантастически прозвучала бы эта история.

Поэтому Морозов сказал:

— Извините, ничем помочь не могу. Мы тут недавно живем. А до нас какая-то пожилая дама жила.

— Ее не Мария звали? — в глазах Андрюши загорелась надежда.

— Нет,

Елизавета, — второй раз в жизни соврал Сергей Иванович.

— Простите, — поник гость. — Просто… Очень вы на него похожи. А можно, я войду?

«Конечно!» — чуть было не ответил Сергей Иванович, но спохватился. А если Маша вернется? Опять врать, что «просто похожа»?

Поэтому Морозов смутился, но соврал в третий раз:

— Извините… я сейчас сам уходить собирался…

— Да? Жаль, — Андрюша еще раз по-детски шмыгнул носом и достал из кармана записную книжку. — А можно, я свой адрес и телефон оставлю? Вдруг они объявятся.

Андрюша писал крупным, почти детским почерком и говорил, словно оправдываясь:

— Дядя Сережа… Сергей Иванович — он… Он очень много значит для меня… И я очень бы хотел сына с ним познакомить… Передайте им, если найдутся, ладно?

Морозов принял записку и в ответ смог только кивнуть.

* * *

Вечером этого дня Морозовы долго сидели на кухне и листали семейный альбом. Вся квартира пропахла валерьянкой — Маша, услышав о визите внучатого племянника, очень разнервничалась, даже расплакалась, пришлось ее отпаивать успокаивающим.

— Это мы трамвай пускали, помнишь? — Сергей Иванович погладил старую, дореволюционную еще фотографию.

— А это наш тогдашний дом, — вздохнула Маша. — Я недавно проходила мимо него, он совсем не изменился.

— А это Света с семьей, — Морозов ткнул пальцем в семейство, которое застыло в торжественной позе. — Смотри, Ванечка… Гимназист. Интересно, где он, хоть бы знать, в какой стране живет… А Наташка какая смешная! А теперь у нее сын взрослый… Даже не взрослый — пожилой, считай. По виду мы с ним одногодки.

На глазах у Маши опять выступили слезы.

— Машенька, — Сергей Иванович погладил жену по руке, — я тоже очень хочу их повидать, поговорить, правнуков понянчить…

— Уже, наверное, праправнуков…

— Тем более. Но представь, что они подумают, если мы к ним заявимся?

Маша только головой покачала. Понятно, что ничего путного из этого не получится. Морозовым за восемьдесят, а выглядят они на сорок, не больше.

— Только родственников перепугаем, — согласилась Маша.

— Одного я уже перепугал сегодня. Смотрел на меня, как будто привидение увидел.

— Знаешь что, — решительно сказала Маша, — надо отсюда переезжать. Вдруг еще кто-нибудь из родных захочет нас разыскать. Да и соседи в конце концов начнут беспокоиться, чего это мы не стареем.

— Надо, — Сергей Иванович поцеловал жену в мокрые от слез глаза, — ты у меня умница.

— Только у меня просьба, — Маша жалобно посмотрела на мужа, — можем мы в наш старый дом переехать? Там нас вряд ли кто искать будет.

— Ну… если там кто-нибудь будет квартиру менять… если она нам подойдет…