Правила больших мальчиков

Урбан Марк

Хотя армия помогала тренировать «Бронзовую секцию» и E4A, в первые годы их существования было мало совместных операций. Организация командования была сложной. Специальный отдел инициировал большинство операций по слежке, потому что у него было больше всего ин­форматоров – людей, чьи наводки, скорее всего, привели бы к тщательному наблюдению за кон­кретным человеком. Наличие E4A очень помогло СО, но подразделение было явно слишком ма­леньким, чтобы проследить за всеми зацепками. Поэтому СО часто обращался за помощью к ар­мейским подразделениям. Чаще всего они использовались по усмотрению КСВ и трех подчинен­ных ему командиров бригад, и, несмотря на то, что армия понимала качество источников СО, не всегда могла их щадить. У армии не было желания ставить под угрозу деятельность своих спе­циальных подразделений, поскольку генерал-лейтенант Кризи, главнокомандующий,

считал, что полиция не готова взять на себя многие из наиболее «мускулистых» аспектов борьбы с террориз­мом. В КПО было очень мало офицеров с опытом тайных операций, и сохранялись привычные опасения, что организация покрывает лоялистских экстремистов.

В то время как некоторые начальники служб безопасности настаивали на том, что проблем нет, другие понимали, что запутанные договоренности об использовании подразделений наблюде­ния, хотя и объяснимые скоростью, с которой такие подразделения размножались, не могли про­должаться. Помощь уже была в пути от двух ключевых действующих лиц. Кеннет Ньюман преодолевал соперничество и плохую координацию между отделом уголовного розыска и Спе­циальным отделом КПО путем создания региональных подразделений по борьбе с преступно­стью и разведке, системы с очевидным потенциалом для вовлечения в операции армии. В то же время бригадир Джеймс Гловер, офицер разведки Генерального штаба в Лондоне, предложив­ший усовершенствованные процедуры обмена разведывательными данными, понимал, что при­дется пожертвовать заинтересованностью армии в сохранении контроля над своими подразделе­ниями наблюдения ради улучшения координации. Но в то время как эти два человека изо всех сил пытались заставить работать новые системы для тайных операций, они по–прежнему были ограничены, как и руководители служб безопасности до этого, так и продолжают оставаться с тех пор, постоянными обвинениями в сговоре между набранными на местах сотрудниками сил безопасности и протестантскими полувоенными группировками.

Глава 5. Вопрос о преданности

Неопределенность в отношении окончательной лояльности многих сотрудников КПО и бойцов Полка обороны Ольстера породила множество спекуляций об их причастности к террористиче­ским группам и использовании этих групп разведывательными службами Ольстера. Эти утвер­ждения основаны на том простом факте, что силы правопорядка в основном состоят из проте­стантской общины, которая считает себя в осаде, и подозрениях националистов и некоторых лейбористских левых в Великобритании в том, что связь между блюстителями закона и лоялист­скими террористами была использована начальниками служб безопасности, терроризирующими республиканское движение с помощью политики убийств.

Некоторые солдаты из Северной Ирландии рассматривали свой полк как узаконенную форму лоя­листских «сил судного дня», способных защитить протестантские анклавы, если Вест­минстер когда-нибудь покинет их. Эти члены Полка обороны Ольстера также иногда были чле­нами крупнейшей лоялистской полувоенной группировки - «Ассоциации обороны Оль­стера» (АОО). АОО выросла из насилия в центре города в начале беспорядков как прикрытие для лоя­листских групп дружинников. Даже в конце 1970-х годов численность его членов, по разным оценкам, достигала 10 000 человек. Большинство, однако, были людьми, которые были готовы защищать свои районы в случае смуты, но не принадлежали к «Ольстерским борцам за свободу» (ОБС), военному крылу АОО, объявленному вне закона в 1974 году, которое проводило кампа­нию убийств на религиозной почве.

Идея о том, чтобы протестанты объединились для борьбы с перспективой правления из Дубли­на, как это было в 1912 году, когда тысячи вооруженных людей прошли парадом, была популяр­ной среди лоялистов. Другое подразделение АОО возродило название, данное этим ранним лоя­листским формированиям, - Добровольческие силы Ольстера (ДСО). Сэр Эдвард Карсон, архи­тектор первоначального ДСО, стал ключевой фигурой в легенде лоялистов, организовав появле­ние тысяч вооруженных людей на склоне холма, продемонстрировав Уайтхоллу опасность отка­за от протестантов в пользу правления католического большинства Ирландии. Игра Карсона во власть все еще влияла на людей шестьдесят лет спустя: британское правительство опасалось возможности крупномасштабного восстания лоялистов, если это подтолкнет их к более тесным связям с Ирландской Республикой; а сами протестанты жаждали единства и решительности, на которые был способен Карсон, но не их современные лидеры.

Однако современные ДСО был не

вооруженным крылом объединенного лоялистского движения, а сектантской террористической группировкой, которая, как считалось, к 1972 году насчитывала около 1500 членов. Ее нападения на католиков в середине 1960-х годов стали важным стимулом сначала для развития католического движения за гражданские права, а затем и для современного вооруженного республиканства. ДСО и АОО были раздираемы глубоким фракционным сопер­ничеством, которое подрывало их операции против республиканских группировок. Большая часть повседневной энергии этих групп была направлена на сбор средств с помощью рэкета. Они не нападали на армию, хотя с ней часто происходили уличные столкновения, но отношения с КПО часто были напряженными, особенно в дни, последовавшие за подписанием англо-ирландского соглашения в ноябре 1985 года.

Представление о том, что в Полку обороны Ольстера и Королевской полиции Ольстера состоят мужчины и женщины, которые верны принципу протестантской гегемонии в Ольстере, а не вер­ховенству закона, находило поддержку на многих уровнях армии. В начале 1970-х годов солдаты часто обнаруживали, что лоялистские полувоенные группировки были предупреждены перед рейдами. Лорд Карвер, бывший начальник Генерального штаба, в своих мемуарах ставит под со­мнение лояльность даже некоторых сотрудников Специального отдела. Однако большая часть беспокойства как внутри армии, так и среди католиков связана с солдатами Полка обороны Оль­стера, набранными на местах. В секретном армейском учебном пособии для специалистов раз­ведки, направлявшихся в Ольстер в конце 1970-х годов, с откровенностью, отсутствующей в его публичных заявлениях, отмечалось: «Подразделения должны осознавать тот факт, что в некото­рых случаях в Полк обороны Ольстера проникли экстремистские лоялистские организации, и это повлияет на допустимый предел распространения разведывательной информации, особен­но в связи с протестантской экстремистской деятельностью».

На момент его основания почти пятая часть Полка обороны Ольстера была католиками. Но по­литика ИРА по убийству мужчин-католиков из ПОО и трудности, с которыми сталкивались сол­даты при проведении такой политики, как интернирование, которая была крайне непопулярна в националистическом сообществе, привели к неуклонному снижению этой цифры. К 1980-м го­дам только около трех процентов бойцов ПОО были католиками, у КПО дела обстояли несколь­ко лучше - примерно каждый десятый. В Ольстере существует общее мнение о том, что КПО придерживается более высоких стандартов профессионализма и добивается большего успеха в недопущении протестантских экстремистов в свои ряды.

Полк обороны Ольстера платил своим бойцам значительно меньше, чем КПО (которая также предоставляет щедрые ставки за сверхурочную работу). Относительная бедность лежит в основе многих проблем ПОО. В то время как в КПО значительно больше кандидатов, на каждую вакан­сию претендует более десяти человек, Полк обороны Ольстера менее разборчив. Бойцы ПОО ча­сто не могут позволить себе жилье вдали от районов проживания рабочего класса, где укоренил­ся крайний лоялизм. Один высокопоставленный деятель, служивший в Стормонте, в частной бе­седе упомянул о конкретном батальоне ПОО как о набранном из «выгребных ям восточного Бел­фаста». Кандидаты в сотрудники КПО также проверяются Специальным отделом, и связи в со­обществе достаточно тесны, чтобы один человек из Ольстера обычно мог установить, связан ли другой с лоялистским экстремизмом. Напротив, проверка ПОО оставалась в основном в руках сотрудников разведывательного корпуса из других частей Великобритании.

На посторонних, которые имели дело с полицией Северной Ирландии, обычно производит глу­бокое впечатление самоотверженность ее сотрудников. Кеннет Ньюман описал Королевскую по­лицию Ольстера как состоящую из лучших сотрудников полиции, с которыми он сталкивался за свою долгую и разнообразную полицейскую карьеру. Однако Майкл Ашер, бывший десантник, служивший констеблем в Специальной патрульной группе в конце 1970-х годов, действительно обнаружил предубеждения против католиков и англичан, причем последних считали чужаками. Он резюмирует сложную мотивацию полицейских на месте преступления: «Большинство со­трудников КПО были скрупулезно честны. Они были самыми храбрыми людьми, которых я когда-либо встречал. Но большинство из них были воспитаны в сильной лоялистской культуре, которая также породила такие полувоенные группировки, как АОО и ДСО. Иногда от них требо­вали пойти против «своего собственного народа», но они никогда не могли забыть, откуда они пришли».