Правила эксплуатации ведьмы
Шрифт:
— И не надоедает мотаться по городам?
— Нет, — уверила я, устраиваясь рядом с развалившимся Лисом. — Куча впечатлений. Сам
видел, какой выдался денек.
Потеснить Лиса оказалось непосильной задачей, посему пришлось укладываться прямо на
него. Охотник жеста не оценил.
— Твой любовник? — сухо поинтересовался он.
— Друг, — смущенно промямлила я, не спеша слезать с похрапывающего варрена.
— Как скажешь. И совсем не хочется спокойного существования,
— Уж без них я точно не страдаю.
Практика доказала, что подобные диалоги оканчиваются вытиранием мужской рубашкой
собственных соплей. Но плакать я не собиралась, ибо относилась к тому виду перелетных
птиц, для которых каждая ветка — жилище.
— Странная ты, ведьма. Помогаешь «другу», — с издевательским нажимом сказал Радислав,
— без собственной на то выгоды?
— Почему? Все тумаки — поровну. А от тебя противно пахнет.
— От тебя — тоже.
Это вошло в привычку, но наши глаза встретились. Но на сей раз чужая синева была
лукавой, смешливой, с примесью ехидцы. Без злобы.
— Слушай, а вам компаньон не требуется? — первым сдался Радислав.
— Кто-то есть на примете? — слабо возликовала я.
— Я.
— Ты? Огласишь причины?
— Ну, начнем с того, что я обязан тебе жизнью. — Охотник загнул большой палец. — Вроде
как имею долг, к тому же закрепленный кровью.
— Принимается. И всё?
— Нет. Мне бесовски скучно, — уныло сказал Радислав. — Свезет, если отловишь одну
ведьму в полгода. А так попусту проматываешь дни. А где ещё встретишь столько проблем, сколько обещает наше сотрудничество?
— Деловые отношения? — съязвила я.
— И только. Я и заплачу, если надо. Возьмешь?
— Если где-нибудь отыщешь меч или наловчишься носить все сумки разом, то я не против.
А мне-то что, в самом деле? С пеной у рта убеждать Радислава в неразумности поступка?
Так сам понимает, чай, не младенец. А лишние руки пригодятся. Жаль, что к ним
прилагается дополнительный рот, требующий пищи, но с этим мы что-нибудь придумаем.
— Меч куплю прямо сейчас, — уверил охотник, оттягивая короткие штаны до лодыжки.
— Богатый?
— Не жалуюсь.
— Ты точно принят.
На его тонких губах промелькнула змеиная улыбка.
— Раз мы товарищи, то вытягивай ногу. Есть у меня настойка против твоей царапины.
И он достал из внутреннего кармана куртки маленькую прозрачную бутылочку. Я, помедлив, закатала штанину, содрав едва запекшуюся корку. Бесцветная капелька упала на рану, которая опять закровоточила. Затем ещё одна. И третья.
Удивительно, но боль стала спадать, а кровь — сворачиваться.
— Заживляет даже те ранения, при которых обычно готовят могилу, —
Радислав. — Побаливать будет, да и кровоточить может. Но самую малость. Этот бутылек
обошелся мне в целое состояние, и польза его неоценима.
— Спасибо, — поблагодарила я, наконец-то расслабившись.
Мужчина, кивнув, ушел, а я слезла с Лиса и помассировала виски.
Наверное, стоило уточнить, что спешим мы к жуткой болотной ведьме, поубивавшей за свой
длинный век не меньше десятка таких вот целеустремленных недоумков. Ладно, объяснения
подождут. Воин — это хорошо; воин с оружием — изумительно. Только лошадь бы нашел, иначе Тучка подломится от сидящего на нем народа.
Я сомкнула саднящие веки и насладилась давящей темнотой. По телу расплывалось
умиротворение. Людской шум расплылся и исчез. Но ненадолго. Кто-то ткнул меня в живот
палкой.
— Девушка. — Донесся грубый голос. — Именем нерушимого закона, коим наделена
выгодская стража, приказываю проснуться.
— У?
— Чем вы занимаетесь?
— А как вы думаете? — ласково вопросила я.
— Уничтожаете городскую дисциплину.
— А вот и неправда, — я прищурилась. — Вляпываюсь в неприятности. Понимаете, я крайне
невезуча и несчастлива.
Обомлевший от честности дружинник смешался и, после небольшой перебранки, ушел.
Заметив напоследок, что вообще-то неблагосклонно относится к нищенкам, но надеется, что
я найду жилье и работу, поэтому не будет сажать меня в темницу. На прощание дружинник
вложил в мою ладонь медянку. Я, удивившись доброте стражей Выгодска, спрятала её в
карман.
Стороннее мельтешение утихало. Сон пробирался под отяжелевшие ресницы. Время
безудержно неслось, снося любые преграды. День плавно перетекал в вечер, сменял ясное
голубое небо розоватой пеленой. В воздухе чувствовался запах приближающейся ночи: тревожный, но легкий аромат свободы.
За много томительных часов ожидания Радислав так и не появился, и во мне ожило смутное
сомнение насчет его храбрости, а так же нарастающая уверенность в том, что охотник
предпочел невероятным приключениям малодушный побег.
Лис безостановочно ворочался и постанывал, словно не набрался пива в трактире, а был, как
минимум, серьезно болен, посему переживал последние мучительные мгновения перед
неизбежной кончиной. Горожане поглядывали на нас опасливо, но не нарушали покоя
умирающего и почему-то не рыдающей возлюбленной, которая изредка пихала «беднягу»
под ребра.
Сумерки покрывали горизонт. Ожидание опротивело, но, когда я вознамерилась отправиться