Правила игры (фрагмент)

Аренев Владимир Константинович

Повествователь бесстрастно наблюдал за нашими попытками прийти в себя. Рядом с ним я разглядел чей-то силуэт - кажется, это был один из слуг. Кивнув старику, силуэт удалился с необычайной поспешностью.

О п с ! К а ж е т с я , у н а с Ч П . В о т т о л ь к о ч т о и з э т о г о с л е д у е т ? В п р о ч е м , с к о р о у з н а е м .

На самом деле, повествователь уже поднимался с трона привычным движением и оглядывал нас - так пастух оглядывает свое стадо. А в с т а д е - т о н е д о ч е т !

И тогда

все встало на свои места. И кричавшая ночью толстуха, и этот вынужденный перерыв в повествовании, и суетливая фигурка слуги. То есть... почти все... Кое о чем я мог, конечно, только догадываться.

– Господа, прошу простить меня за причиненное неудобство. Боюсь, сегодня повествований больше не будет. Одна из наших гостей решила покинуть "Башню", и я вынужден принять соответствующие меры.

Мугид легко и плавно направился к выходу. Я, как привязанный, скользнул за ним, надеясь, что он не заметит, а заметит - не обратит внимания.

Он не обратил. Или просто решил, что я могу слышать и видеть то, что случится.

На первом этаже стояла толстуха, у ног ее лежала дохлым зверем полупустая дорожная сумка. (Я, признаться, ожидал, скорее, какого-нибудь чемодана). Испуганный взгляд толстухи дернулся к Мугиду, и я впервые посочувствовал этому человеку по-настоящему. П о х о ж е , с е й ч а с н а ч н е т с я и с т е р и к а . И н а п р а в л е н а о н а б у д е т н а с т а р и к а .

Но я ошибся. Толстуха только тяжело нервно вздохнула и почти простонала:

– Скорее!

– Автобус уже вызвали, - мягко произнес Мугид.
– Но скажите - если вас не затруднит, конечно, - что стало причиной подобного решения.

Толстуха вздрогнула напуганным желе и неуверенно потянулась к сумке.

– П-понимаете...
– она задохнулась от страха и схватила сумку, загородившись ею от старика.

– Успокойтесь, прошу вас, - сказал он тихим, но в то же время властным тоном.
– Ничего страшного не случилось.

От этих слов толстуха затряслась еще больше.

– Не случилось, - выкрикнула она истерично.
– Но случится. И я должна предотвратить это!

– Что?

– Мне снилось, что мой сын... Боги - НЕТ!!!

Глаза толстухи закатились, и она стала заваливаться на бок. В и д и м о , ч е р е с ч у р ж и в о в с п о м н и л с я с о н . Е с л и у ч е с т ь т о , ч т о р а с с к а з ы в а л Д а н к э н ...

Он стоял рядом и ошарашенно наблюдал эту сцену. Правда, хвала небесам, пока молчал.

Слуги подхватили обморочную и не дали ей упасть. Наверное, заботились о том, чтобы в полу не образовалась вмятина.

Я скривился от собственных неуклюжих попыток пошутить и бросил осторожный взгляд на старика. Тот бесстрастно наблюдал за тем, как слуги приводят толстуху в себя.

Она очнулась довольно быстро. Судорожно глотнула воздух, икнула и уставилась на Мугида большими выпученными глазами -

рыба, попавшая на сушу. Только рыбы не икают.

– Так что же вы видели?
– повествователь спросил об этом как ни в чем не бывало. Словно ему - ему, а не ей!
– пришлось на минутку отлучиться, и вот он вернулся к прерванному разговору.

– Я видела, как он умирает, - ослабевшим голосом произнесла толстуха. Понимаете - умирает!

– Понимаю, - успокоил ее старик.
– Думаю, автобус уже прибыл.

Слуги распахнули перед ним входную дверь, и Мугид, а после - толстуха вышли на площадку. Я последовал было за ними, но один из слуг настойчивым жестом остановил меня:

– Не сейчас, господин.

Я вынужден был согласиться с этим. Вряд ли мое присутствие чем-нибудь помогло бы, скорее - наоборот.

Резкий пронзительный звук, родившийся в ущелье, поначалу напугал меня. Данкэн тоже вздрогнул, да и остальные внимавшие - они к этому времени тоже выбрались из комнатки и наблюдали за происходящим - покосились в сторону площадки. С минутным запозданием я все же понял, что это гудел автобус.

Толстуха, поддерживаемая под локоть Мугидом, стала спускаться по лестнице.

Когда они исчезли из поля зрения, я повторил свою попытку выйти наружу, и на сей раз мешать мне никто не стал.

На площадке было холодно и ветрено - как, впрочем, и всегда. Я перегнулся через парапет и увидел далеко внизу красный коробок автобуса. Мугид с толстухой преодолели уже примерно четверть пути и потихоньку продолжали спускаться дальше. М о л о д е ц с т а р и к . Н е д а л е й о к о н ч а т е л ь н о в п а с т ь в и с т е р и к у .

Рядом появились другие люди, они тоже наблюдали за тем, как повествователь и толстуха спускались. Но с меня было довольно - я уже насмотрелся досыта. Зато выпал случай поговорить с Данкэном.

Я тронул его за локоть. Журналист мгновенно откликнулся и отошел в сторону, словно только дожидался моего знака.

– Вы поняли?
– спросил я.

Он кивнул. Конечно, он понял. Толстуха была следующей в очереди на суточное обладание даром Пресветлых. Ей на долю выпала способность видеть вещие сны. И л и т о , ч т о о н а с о ч л а в е щ и м и с н а м и , е с л и т о ч н е е . В р я д л и о н и и м е ю т к а к о е - т о о т н о ш е н и е к д е й с т в и т е л ь н о с т и .

Но нам-то от этого не станет легче. Кто следующий? И что выпадет ему?

– Мне страшно, Нулкэр, - неожиданно прошептал журналист, кутаясь в свой кожаный жилет с карманами.
– Я начинаю жалеть, что вообще попал сюда.

– Вы не одиноки, - хмыкнул я.
– Но что поделать? Отправляйтесь, если желаете, вслед за ними, - я кивнул в сторону ущелья. Разумеется, отсюда не было видно ни автобуса, ни старика с толстухой, но Данкэн понял.
– Еще успеете догнать.

Он вздохнул.