Правила охоты
Шрифт:
Йошокава кивнул.
— Мы благодарны за все, что вы сделали, Фицдуэйн-сан, Намака еще стоят, однако кое-какие факты коррупции мы с вашей помощью вскрыли. Теперь мы по крайней мере знаем, кто стоял за убийством Ходамы. Пусть скромный, но все же это успех. Мы сдвинулись с мертвой точки — вот что важно. Что же касается попыток реформировать наше общество, то мы всегда знали, что это будет непросто.
— Непросто — это еще мягко сказано, — кивнул Фицдуэйн. — Намака продолжают двигаться вперед как по наезженной колее, да и против Кацуды у вас нет ни одной улики.
— Увидим, — Йошокава покачал головой. — Лично я смотрю на это с оптимизмом. Просто я иногда боюсь, Фицдуэйн-сан, что у вас может сложиться неверное представление о моей стране и моем народе.
Фицдуэйн ухмыльнулся.
— Не волнуйтесь, Йошокава-сан. Я никогда не выбрасывал всю корзину из-за пары гнилых яблок. Нет, если завтра кто-нибудь спросит меня, какие они — японцы, я отвечу: “Этих людей непросто понять, но усилия того стоят. Это достойные люди, хранители особых качеств, которые не помешали бы и кое-кому в нашем, западном мире”. Конечно, кое-что вам надо изменить, однако, на мой взгляд, у вас есть все основания гордиться собой.
Йошокава был заметно тронут маленькой речью Фицдуэйна. Пока он молчал, ирландец собрался с мыслями и заговорил снова.
— И еще одно, Йошокава-сан. После моего приезда сюда я никогда больше не буду думать о японцах вообще. Я буду думать об отдельных людях: о вас и вашей семье, об Адачи, о генерал-суперинтенданте Иноки, о сержанте Ore, о людях с вашей фабрики, с которыми я встречался вчера, и о многих других японцах, которые обладают всеми вашими неповторимыми качествами. Я уверен, что это будет именно так.
— А как насчет Намака и “Яибо”, которые пытались убить вас? — спросил Йошокава.
— На мой взгляд, они не должны считаться японцами ни здесь, ни где-либо еще, — задумчиво сказал Фицдуэйн. — Это просто люди, которых, я надеюсь, мы общими усилиями и в общих интересах, отправим прямой дорогой в ад. Пока что я не достиг успеха, но игра еще не закончена.
— А как называется эта игра? — спросил Йошокава.
— Возмездие, — ответил Фицдуэйн с мрачной улыбкой.
Чифуни сидела за своим рабочим столом в штаб-квартире “Кванчо” и заново обдумывала все пункты своего плана.
Охрана и сопровождение Фицдуэйна считались первостепенной задачей Столичного департамента токийской полиции, однако у “Кванчо” был собственный интерес, и поэтому секретная служба считала своим долгом позаботиться о кое-каких деталях. Когда Чифуни только-только поступила на службу, ее очень удивляло нежелание “Кванчо” делиться своими секретами, однако со временем она увидела и достоинства этого подхода.
Вопросы безопасности как таковые всегда были вопросами очень тонкого свойства, а такие организации, как полиция, несмотря на все свои бесспорные достоинства и положительные качества, были далеко не идеальны в смысле секретности и утечки информации. К тому же в параллельном проведении открытой и тайной операций было свое преимущество. Если открытая операция проваливалась,
Иногда, правда, не удавались обе операции. Что же, Чифуни научили мириться с тем, что слепой случай всегда может вмешаться и повлиять на ход событий, как бы тщательно они ни были продуманы. Такова была реальность небезопасного мира, в котором работала и жила Чифуни Танабу.
Ей с трудом удавалось предвидеть все повороты расследования дела Ходамы. Нападение на Адачи повергло ее в шок, в частности, тем, что этого она никак не ожидала. Старшие полицейские чины в Японии практически никогда не подвергались реальной опасности.
Кроме того, в поле ее зрения появился этот непредсказуемый гайдзин Фицдуэйн. Несмотря на сильные чувства, которые Чифуни испытывала к Адачи, этот человек притягивал ее к себе вопреки здравому смыслу. Близости с ним хотело ее тело и, может быть, и сердце тоже.
В ближайшее время ей предстояло на что-то решиться. Чифуни считала себя современной женщиной, однако традиции все еще сохраняли над ней определенную власть, и она только качала головой, чувствуя, как под напором природных инстинктов слабеет ее воля. От одного этого можно было сойти с ума. Мужчины в этом отношении были не столь связаны условностями и чувствовали себя гораздо свободнее в физическом плане. Кроме всего прочего, Чифуни необходимо было продумать предстоящую операцию, просмотреть все досье и убедиться, что они предвидели все, что только возможно было предвидеть.
Заключение, к которому она в конце концов пришла, было нерадостным. В общем, гайдзина прикрывали довольно надежно, однако если Намака пойдут на хитрость, он рисковал остаться один на один с врагом. Полное прикрытие против всех случайностей сделало бы операцию невозможной и бесполезной, поэтому особенно важно было предугадать, что конкретно могут попытаться предпринять Намака.
Именно с этой целью Чифуни зарылась в досье и попыталась выяснить возможности братьев. Что они могли бы предпринять? Что они делали в подобных случаях? Что было бы им больше по душе?
К счастью, архивы “Кванчо” создавались не по полицейским правилам и были намного шире. Значительную часть материалов составляли данные тайного наблюдения и подслушивания. В дополнение к фактам Чифуни обнаружила аналитические обзоры и некоторые теоретические выкладки, как сдержанные, так и пространные. Она слушала магнитозаписи, просматривала видеосъемки наружного наблюдения и читала, читала до поздней ночи.
Мускулы и мозги, уродство и красота — каждая ниточка вела к особенностям личности того или иного брата. Детали прогнозировать было невозможно в принципе, но определенные модели поведения в сходных обстоятельствах все же существовали.