Правитель Чакаля
Шрифт:
Бат собирался устроить пышный праздник во дворце, чтобы хотя бы на время забыть о надвигающейся на город угрозе. В Чакале во всю шли приготовления к пиру и развлечениям. На кострах, наколотое на вертела, жарилось мясо, в пиршественных залах стояли корзины с плодами, собранными в лесах и на полях.
Бат переодевался к празднику и как раз при помощи слуг надевал пышный убор из отливающих золотом перьев, когда на внутренней лестнице дворца послышался топот и в покои правителя вошел воин в порванной грязной одежде. Бат с трудом узнал в нем
– Вы передали мой вызов Пак-Яко? – спросил у воина Бат.
– Правитель, мы сказали ему все, что ты нам велел, – вернувшийся гонец говорил прерывисто, тяжело дыша.
– А что же он ответил? – продолжил расспрашивать воина Бат.
– Он говорит, что с радостью опозорит тебя перед твоим же собственным народом и для этого даже готов прибыть в Чакаль. Пак-Яко уверен, что без труда победит в игре и Чакаль станет его городом. А с теми, кто сейчас поддерживает тебя, Бат Ахав Балам, он поступит также, как и с моими спутниками.
– Что он с ними сделал? – вскричал юный правитель, вскочив с места.
– Всех шестерых воинов, сыновей самых знатных семей Чакаля, обезглавили перед статуей бога маиса, – понурив голову, сказал воин и добавил: – Меня оставили в живых, чтобы я рассказал об этом в Чакале и передал ответ Пак-Яко.
– Этот злодей дорого заплатит за жизнь моих верных воинов, – сжав кулаки, пообещал Бат. – Я никогда не прощу Пак-Яко того, что он осмелился принести в жертву сыновей Чакаля!
* * *
В Чакале все жители готовились к предстоящим состязаниям Бата Балама и Пак-Яко. Чакальские воины денно и нощно находились на улицах города, чтобы враги не могли их застать врасплох и ворваться в Чакаль. Жрецы освящали площадку для игры в мяч, моля богов о помощи их правителю, юному Бату Баламу.
Тревога повисла в воздухе невидимым облаком, накрывшим весь город. Даже у окрестных хижин, населенных земледельцами и ремесленниками, не было слышно детского гомона и песен женщин, готовивших под плетенными из веток навесами пищу. В самом же городе, кроме воинов, на улицах не было видно остальных жителей. Никто не решался покидать дома.
Юный правитель тоже не выходил за пределы своего большого дворца. Он постоянно находился в обществе чакальских военачальников, которые наперебой советовали ему, как следует поступить с коварным Пак-Яко. Одни убеждали Бата немедленно, не дожидаясь, пока враг стянет все свои войска к Чакалю, первыми напасть на Паскаль. Другие говорили, что следует попробовать договориться с Пак-Яко и не доводить дело до войны. Но Бат Балам стоял на своем – он твердо решил сразиться с противником на площадке для игры в мяч.
Когда воины, ведущие дозор окрестностей Чакаля, сообщили о приближении Пак-Яко во главе большого отряда, к Бату пришел Мидатль.
– Правитель, боги говорят, что сегодня решится судьба Чакаля, – сказал жрец, как всегда, пристально глядя прямо в глаза собеседнику.
– Скажи, помогут ли мне боги? – спросил Бат.
– Боги
После этого разговора, еще больше взволновавшего юношу, Бат, надев парадные одежды, отправился навстречу Пак-Яко.
Два правителя, окруженные многочисленными воинами из своих городов, встретились у самых стен Чакаля.
Когда воины пакальцев расступились и образовали широкий коридор, по нему к Бату прошел Пак-Яко. Правитель Пакаля был одет лишь в широкую набедренную повязку и чакальцы с удивлением разглядывали его тело, сплошь все покрытое татуировками в виде надписей, призывающих богов одарить Яко силой и здоровьем. Яко достиг зрелости и был намного старше Бата. Прямой нос, полные губы и узкие, глубоко посаженные черные глаза правителя Пакаля делали бы его лицо вполне приятным для окружающих, если бы недавнишняя рана, изувечившая его рваным шрамом, проходящим через всю правую щеку. Хотя у народа майя шрамы, полученные в боях, считались лучшим украшением воинов, но мало кто мог без содрогания смотреть на искаженное в зловещую гримасу лицо Яко.
– Я слышал, что ты был настолько дерзок, что посмел вызвать меня на состязание? – грозно нависнув над юным правителем Чакаля, спросил Пак-Яко, который был на две головы выше Бата.
– Да, хочу показать тебе, что «ребенок» может постоять за себя и свой народ! – гордо ответил Бат, глядя прямо в страшное лицо своего врага.
– Что ж, ты сам определил свою участь, – усмехнулся Яко и его лицо еще больше исказилось. – Только прежде, чем начать игру, я хочу сказать тебе о своих условиях.
– Какие же у тебя условия, Яко Ахав Пак? – нарочито почтительно спросил Бат Балам.
– Я хочу поднять цену нашей схватки. Состязаться мы будем до тех пор, пока один из нас не отправится в Шибальбу!
За спиной Бата раздался чей-то приглушенный возглас:
– Пак-Яко хочет бороться насмерть!
– Если проигравший, а я знаю, кто это будет, не погибнет на площадке, то пусть ему отрубят голову перед храмом Чака, – сказал Яко. – Ты согласен на мои условия?
– Согласен, – незамедлительно ответил Бат и повернулся, чтобы направиться к площадке для игры в мяч.
Юный правитель встретился глазами с Мидатлем и заметил промелькнувшую на лице жреца тревогу.
Два правителя торжественно вступили в Чакаль, переполненный воинами. Яко разрешили провести в город весь его отряд, показывая тем самым, что чакальцы доверяют слову владыки враждебного Пакаля.
Пока Бат облачался в костюм для игры в мяч, мысли о предстоящем состязании вихрем проносились в его голове. Когда он решил вызвать на игру Яко, он, конечно, знал, что ему будет трудно обыграть такого сильного и опытного игрока, закаленного не в одном сражении воина. Но только когда он увидел громадного Яко с могучими мускулами и устрашающим лицом, он понял, что одолеть такого соперника он сможет только, если произойдет чудо, дарованное богами.