Правитель Пустоты. Цветок пустыни

Маркелова Софья

— Почему тогда не переписать книгу с начала? Убрать повторы и глупости? — хетай-ра сложила свой кафтан и села на него.

— Это так не работает, — усмехнулся профессор, следуя примеру спутницы и опускаясь на пол рядом с ней. — Ведь формально это все заветы бога. И никому не позволено судить, что в священной книге нелепо, а что уже не нужно. Гораздо проще закрывать глаза на то, что тебе не нравится, а соблюдать лишь основные правила.

— Получается, Светочу не по душе, когда некоторые заветы игнорируют? И лишь поэтому их преследуют?

— Корень

здесь зарыт гораздо глубже, чем ты думаешь. Когда залмарцы лишились своей магии из-за сна бога, то правящий Владыка Рут Соргон заключил с гарпиями союз. Взамен на восстановление храма их языческой богини и принятия их верования как допустимого в Залмар-Афи Ровалтия предоставляла военную помощь. Вот только обычные люди, которым с раннего возраста объясняли, что существует лишь один истинный бог, вдруг увидели, как на их землях возводят храм чужой богини. И когда по стране стали свободно перемещаться языческие паломники, а гарпиям разрешили безнаказанно говорить о своей вере, то многим это пришлось не по вкусу.

— Тогда они и создали эту общину? — сделала вывод Лантея.

— Именно. Сначала во многих регионах появились группы недовольных, они стали собираться вместе и нападать на иноземцев — гарпий и гоблинов. Всего одна строка в Заветах Залмара дала им такое право: «Только люди могут молиться богу». Но Рут Соргону нельзя было ссориться с Ровалтией, иначе империя ифритов смела бы ослабевшие пограничные заставы, поэтому он начал преследовать недовольных. Верующие объединились, ушли в подполье и очень разозлились на Владыку, который поднял руку на самых верных последователей бога, как они сами тогда считали.

— Но ведь они убивали!

— Они в этом видели благое деяние, — пожал плечами Ашарх. — В итоге Рут Соргон получил Светоч, который вел не только религиозную, но и партизанскую войну. Так как правитель не поддержал это движение, то фанатики сочли его язычником, намеренно принявшим неверное решение при переговорах с Ровалтией, так еще и пошедшего против истинных верующих. С каждым годом община росла, и теперь они вездесущи, что не мешало им, однако, успешно скрываться от Сынов Залмара несколько веков.

— Так, получается, их основная цель состоит в захвате власти? — неуверенно спросила девушка.

— Они наивно хотят повернуть время вспять: выгнать чужаков из страны, разрушить языческий храм, заставить людей почитать каждый завет священной книги и тому подобное. В этих стремлениях они расходятся с политическим курсом правительства не первое столетие, поэтому да, свержение власти им необходимо. Ходят слухи, что Светочу давно уже оказывают поддержку влиятельные фигуры, которым надоела тысячелетняя тирания Пророков.

— Но неужели они не понимают, что на место Владыки тогда придет куда более радикальное правительство? И в сложившихся условиях начнется война не только с империей, но даже Ровалтией и, может быть, с королевством Тхен.

Ашарх с легкой улыбкой кивнул, поддерживая

спутницу. Она видела саму суть проблемы.

— Понимают. Но им не приходится выбирать. Светоч — единственная существующая оппозиция.

— Я не знаю слова «оппозиция», — нахмурилась Лантея. — Что это значит?

— В стране больше нет организаций, которые так открыто и безбоязненно выступают против действующей власти, — перефразировал профессор, переплетая растрепавшуюся косу.

— Я так понимаю, что ты затеял этот разговор не только для того, чтобы просветить меня. Мы сейчас находимся в городе Светоча, да? — спросила девушка, уже предчувствуя, каким будет ответ.

— Как видишь, потрясающее везение преследует нас с самого Италана, — не скрывая иронии, заметил преподаватель. — Сыны Залмара столько лет пытаются выяснить, где скрывается Светоч и его руководство, а мы без особых усилий их разыскали. Я бы даже сказал, управились за полдня. Но кто же мог подумать, что они решат обосноваться в бесплодных горах, давно уже ставших нейтральной территорией.

— Ты уверен, что это Светоч?

— Абсолютно. У них под броней надеты белые туники, у всех без исключения. Только эти фанатики носят белое постоянно, как символ чистоты их веры.

Ашарх и Лантея обменялись тоскливыми взглядами. Их внимание привлек громкий разговор тюремщиков, на время отвлекшихся от наблюдения за пленниками.

— Я же тебе говорю, что капитан сегодня такой злой был именно из-за этого письма!

— Ну, послушай, он Модди всегда наказывал за отлучки.

— Да, но отправить его в караул на сутки без смены — это сурово. И все из-за письма. Днем сегодня, когда почту доставили, то на нем лица не было!

— Да что там такое могло быть, чтобы капитана вывести из себя? — один из воинов достал из своей поясной сумки небольшую карманную книгу и горсть сухарей, которыми поделился с напарником.

— Вот это дело! А то Карлай даже поужинать не дал, — мужчина захрустел едой, попутно продолжая говорить. — Я сам письмо не читал, но мне Ватури рассказал, что там. Он с капитаном был тогда и сам все слышал. Новости пришли с востока хребта.

— Из крепости Кулхарак?

— Да, которая над Билгиной. Собственно, из города разведка и сообщила слухи. Ифритская армия, идущая с севера, пересекла границу пустынь Асвен, — драматическим шепотом сообщил тюремщик своему собеседнику, ожидая реакции.

— Какая там армия! Это же расформированный гарнизон Нертуса, их там тысячи три, не больше.

— Из центральных округов империи перебросили еще пять тысяч солдат, и в Кодуруме уже стояли отряды тяжелой пехоты. А это, согласись, посерьезнее будет.

— Зачем они пошли на юг? Опять устраивать охоту на вымышленных песчаников? — рассмеявшись спросил воин.

— Тебе бы только пошутить, — проворчал его собеседник. — Они идут вдоль хребта, на запад, не углубляясь в пески.

— Подожди. Какая же тогда их конечная цель?