Право быть
Шрифт:
– И как их различить?
– А никак.- Женщина отложила в сторону очередной перевитый толстой нитью и готовый к сушке пучок пушистых травинок.- Вид-то людской обманчив, и бывает, что от одного и того же зелья слабая женщина бровью не поведет, а гордый мужчина падет на колени… Пока не испробуешь, не узнаешь.
Означает ли это, что Кружева разных людей по-разному отвечают на влияние приворотного зелья? Есть наделенные магическим даром, есть неспособные к постижению чародейских таинств, и их легко отличить друг от друга, взглянув на
Кружево внутренней
С плотью и…
Кровью.
Кружево Крови, как я мог упустить его из вида! Узор, состоящий из тонкостенных ручейков, по которым тоже течет жидкость. Алая и бесцветная, они смешиваются вместе с первого же глотка, переплетаются струями, обмениваются беззвучными словами… Кровь говорлива, это я тоже успел узнать, но своевольна, а потому разве она может подчиниться чужому влиянию без помощи магии?
– Значит, есть люди, неподвластные силе приворотного зелья?
– Есть только время, ничего кроме времени, бегущего или ползущего, торопящегося или выжидающего, времени, которого каждому из нас отпущено в достатке… Время можно потерять, если держаться за него не слишком крепко, время можно отнять, если знать, чем его подманить…
Голос знахарки вдруг изменился, речь стала похожей на песню, заунывную и неприятную для слуха, но на следующем же вдохе я понял, что не могу избавиться от ритма, проникшего в тело и, казалось, заставляющего мое сердце биться в такт чужой воле.
– Время можно подчинить, но часы и минуты каждого человека сращены с его плотью, и, завладев временем, овладеваешь и душой.
То, о чем она говорит… Оно неправильно! Оно не может быть правильным, потому что сознание восстает против услышанного! Вернее, старается восстать… Безрезультатно. Или женщина использует не те слова, что следовало бы, или сама толком не понимает, что творит, но уверена в успехе, и у нее нет причин для сомнений, потому что мой пульс становится все больше похожим на тягучий ритм заунывного речитатива.
Становится все ближе и ближе…
Приближается…
– Чем зачаровать человека, чем поймать его время в сети? Только словами, простенькими и маленькими, но их сила в единении, великая сила… Тук-тук, стукнут слова в ваши голо-
вущки, тук-тук, и вы не сможете не пустить их на порог, даже зная, что открываете двери самому опасному врагу. Так уж устроен человек, что слышимое наделяет большим доверием, чем видимое и осязаемое, потому что каждый звук, как порыв ветра, поднимает волну в крови, а волна обязательно ударится о берег, рано или поздно, наткнется на берег разума и засыплет его песком или отхлынет, унося с собой выбитые из тверди осколки…
Кровь? Только она одна в ответе? Нет, не все так просто, не может быть… Волны в крови расходятся не сами по себе, ими управляет сердце, а сердце в свою очередь подчиняется непышкам в Кружеве Разума. Знахарка лукавит или попросту не знает истинной природы своего… Колдовства?
– Аюшки-баюшки, детушки мои, закрывайте глазоньки, забывайте сказанное… Тук-тук, стучатся мои слова, тук-тук, открываются ваши дверки, гости старые восвояси убираются, гости новые на их место садятся…
Еще немного, и сознание уйдет. Вернее, оно останется на месте, но какое-то время будет принадлежать не мне, и кто знает, что еще натворит полоумная старуха? И как с ней справиться? Как прогнать из крови назойливый ритм? Я ничего не могу сделать. Ничего. Оно внутри меня, оно плоть от плоти моей, но я не хозяин сейчас собственному телу! А скоро потеряю власть и над душой…
Если бы я был драконом не на словах, а на деле, то никогда бы не стал игрушкой в руках знахарки, а значит, во мне больше человеческого, чем можно было предполагать. Человек… Люди слабы и в то же время могущественны, и даже немощная старуха способна подчинить себе всех, до кого дотянется своими словесными сетями. Подчинить. Оказаться в чем-то сильнее всех остальных. Сильнее людей. Вот только что мне за дело до всех живых существ мира, если знахарка… Сильнее меня.
Я не могу позволить ей одержать победу. Чего бы ни добивалась эта женщина, я не хочу отпускать сознание кормиться
на ее луга, не хочу… Не хочу чувствовать себя слабым. Не сейчас. Никогда.
Но что же остается? Если не хватает собственных сил, молят о заемных, но мне некого молить, кроме… Человеку ведь не к кому обращаться, кроме…
Пресветлая Владычица, на милосердие твое уповаю!
– Тук-тук, стучатся мои слова, тук-тук…
Тук- тук-тук. Серия коротких ударов, остановившая плавные завывания знахарки. Замедлившая, но не разорвавшая, хотя и на том спасибо. Спасибо за передышку, кто бы ты ни был, постучавший в дверь дома Иррун. Горстка минут, отвоеванная у… Смерти ли? Наши жизни старухе ни к чему, но жить, повинуясь ее словам… Это было бы хуже небытия.
– Что стряслось, малышка?
– Беда у меня, бабуля. Беда бедовая, горе горькое. Серебряные монетки сухо шуршат, потирая друг о друга
бока. Во всем мире есть только один такой голос. Один на весь мир.
– Что за беда?
– Братик мой заболел, старшенький. Уж так заболел, что не знаем, останется жив или помрет в одночасье.
Тук- тук-тук-тук. Кровь, казалось бы, надежно прирученная песней знахарки, взволнованно вздрогнула и метнулась из стороны в сторону.
Тук- тук-тук-тук. Туки-тук. Один ритм умолк, зато другой, словно в насмешку, меняется с каждым вдохом, бесшабашно взлетая и тут же отчаянно падая, сложив крылья. Туки-тук. Хочется повернуть голову и посмотреть, с кем беседует старуха, хочется встретиться взглядом с темными очами, такими же вечно скучающе-недовольными, как и голос Эны, хочется спросить…