Право хищника

Старобинец Анна Альфредовна

— Улетай отсюда, скворец! — Пятак указал глазами на открытую дверь. — Лети домой!

— Лети домой? — уточнил Скворчонок и завис в воздухе над головой Пятака.

— Да-да, лети домой, в Дальний Лес! Кура-четыре мне рассказала, что ты хороший парень. Что ты …

— Делился со мной орешками! — встряла Кура.

— … Делился орешками, да. И что ты работаешь в Полиции Дальнего Леса. Лети туда и расскажи Барсукам Полиции, в какой мы все тут опасности! В селе Охотки творятся страшные преступления! Лети скорее! Мы с Курой тебя прикроем!

Да,

позади собачьей будки ты найдёшь одну вещь … Мне кажется, это улика. Ты обязательно должен прихватить её с собой в лес.

— Спасибо, друзья! — сказал Скворчонок и вылетел с кухни. — Я захвачу улику! — прокричал он уже с улицы.

— Зачем скворцу тащить в лес улитку? — удивилась Кура-четыре.

— Улику, — повторил мини-пиг, глядя в окно на Скворчонка, удалявшегося в сторону леса с уликой в клюве. Он летел очень низко — улика явно весила больше, чем сам Скворчонок. — Улика — доказательство вины того, кто …

— Кур убивают! — завопила курица, не дослушав. — Кур рубят! Куррубят! Куррубят!

Пятак оторвался от окна и посмотрел вверх. Над ними стояла Нина Пална в своём палаческом фартуке с вишенками. В руках она держала топор.

* * *

— Маска лисы, — сказал Гриф Стервятник. — Нет никаких сомнений: улика, которую принёс полицейский скворец, представляет собой маску лисы.

— Нет никаких сомнений, — подтвердил Скворчонок и склевал ещё десять орешков. — Маска лисы.

— И ты совершенно уверен, что Кура-четыре жива? — в десятый раз спросил Барсукот. — А убита Кура-пять?

— Совершенно уверен, — кивнул Скворчонок. — Убита Кура-пять. Кура-четыре жива.

— Какая радость! — Барсукот заурчал на четвёртой громкости блаженства.

— Наелся? — спросил Барсук Старший, умилённо наблюдавший, как Скворчонок поглощает орешки.

— Наелся.

— Хорошо. Про показания свидетельниц-кур мы всё поняли. Чего боится Нина Пална и что она любит — уяснили. Теперь включи нам показания главного свидетеля — Пятака.

— Мне, знаешь ли, любимая, не спалось, — сообщил Скворчонок голосом мини-пига Пятака. — Всё думал про твой лишний вес и начинку из орехов, мёда и яблок. Поэтому я кое-что видел. Кое-что очень странное. Курицу убила не лиса. А собака в маске лисы. Я точно видел, что это собака, но в темноте не смог разглядеть породу. Я думаю, дорогая, это был Мухтар. Когда куры начали бунтовать и выкрикивать «Стоп бульон!», Мухтару это не понравилось. Полагаю, он расправился с курицей, чтобы подавить бунт. Но при этом притворился лисой, чтобы Нина Пална его не наказала. — Скворчонок склевал ещё пару орешков и продолжил голосом Маняши: — Как страшно жить! Никому нельзя верить …

— Спасибо, достаточно, — прервал его Барсук Старший.

— Мухтар — негодяй, — прошипел Барсукот и машинально выпустил когти. — Я так и думал, что ему нельзя верить.

Глава 10, в которой петляют

Заяц петлял. Он слышал лай преследовавших его охотничьих псов.

Он чувствовал кончиками ушей и хвоста их жаркое, жадное дыхание. Он знал, что силы его на исходе, — а псы всё ближе. Но он петлял. Старался увести преследователей подальше от густонаселённых районов Дальнего Леса, как просил его Барсукот. Да, он петлял. Он должен был выполнить долг перед Дальним Лесом. Спасти зверей. Его вина перед Дальним Лесом была велика. Он был мошенником. Совсем недавно он обманул и обокрал своего лучшего друга койота Йота. Совсем недавно он пытался подставить невиновного Волка, хотел обманом отнять его законное логово. Он ввёл в заблуждение жителей Дальнего Леса. И только так, петляя под бешеный стук собственного сердца, отвлекая псов на себя, путая следы, он мог вернуть их доверие.

По кругу. По кругу. Вернуться в собственные следы. Отпрыгнуть вправо. Ещё раз вправо. Обратно влево. Как бьётся сердце. Собаки лают. Собаки хрипят. Собаки близко. Но сердце бьётся. Пока что бьётся. И заглушает все звуки. Кругами. Петлями. Вернуться в собственные следы. Отпрыгнуть влево. Ещё раз влево. Обратно в … стоп! Не только он петляет у этой речки. Тут есть следы кого-то более крупного … кого-то более … хитрого … Они уходят под поросшую мхом корягу, эти неправильные следы … Какой-то зверь уже петлял здесь недавно … какой-то … хищник …

— Ты что здесь делаешь, мальчик Зайчик? — недобро спросила Лиса.

Она сидела в наспех вырытой норе под корягой. И она смотрела с угрозой.

Бежать назад нельзя — там собаки. А здесь Лиса. «Ну всё, конец», — подумал Заяц и на всякий случай застыл. Хотя, конечно, в этом не было смысла. Вот если б снег, сугробы, зима — тогда другой разговор. На белом фоне белый заяц почти не виден. В снегу он может застыть и надеяться, что его не заметит хищник …

— Ну что ты замер в этой дурацкой позе? — спросила Лиса. — Ты правда думаешь, что я тебя не увижу в траве и опавших листьях?

— Сейчас ты меня растерзаешь? — прямо спросил Заяц, потому что ему уже нечего было терять. — Растерзаешь многодетного отца?

— Бред, — сказала Лиса. — Зачем мне тебя терзать?

— Но ты же убийца! Лиса-убийца, — пояснил Заяц.

— А ты — Заяц-дурак. Ты правда не понимаешь, что тебя сейчас растерзаю не я? А вот эти собаки? Растерзают и тебя, и меня?

Заяц медленно обернулся. Прямо перед ним, высунув языки и часто дыша, в охотничьей стойке стояли Полкан и Мухтар, а позади них — целая свора охотничьих псов.

— Если хочешь, мы можем с тобой обняться, — предложила Лиса. — Всё-таки не чужие. Говорят, когда кто-то тебя обнимает, погибать не так страшно.

— Я хочу, — еле слышно прошептал Заяц. — Давай обнимемся, Лиса.

Они обнялись.

— Лиса-убийца! Ты спряталась здесь, надеясь избежать правосудия! Но скрыться от нас невозможно! Сейчас мы будем терзать тебя и твоего друга Зайца, — торжественно провозгласил Мухтар. — Хочешь ли ты напоследок облегчить душу и признаться в убийстве курицы?