Право на эшафот
Шрифт:
– Нет, ваша светлость, ничего такого не припомню. Да разве ж вы доверили бы мне секреты Сиятельных? Только ровне.
Я вздохнула. Самый простой путь привел в тупик.
– Очень жаль, Эсперанса. Но, по-твоему, кому я могла передать секрет? Подругам?
– Ой, нет, они те еще змеи, – запротестовала она и тут же испуганно бросила: – Ой, простите, ваша светлость, просто я слышала их разговор в тот день, когда вас казнить должны были. Не подруги они вам, а напротив.
Это я допускала, потому что оставшихся обрывков о дружеском общении хватало, чтобы понять: каждой свои интересы
– Получается, я никому не могла довериться?
– Почему же? – внезапно ответила Эсперанса. – А дон де Монтейо?
Отклика в памяти имя не вызвало.
– Дон де Монтейо? Я его не помню.
– Не помните? Как это? – испуганно спросила горничная. – Барон Эмилио де Монтейо, друг вашего брата. Вы состояли с ним в переписке.
– Понимаешь, Эсперанса, у меня на памяти блок. Здесь помню, здесь – не помню. И барон попал как раз в «не помню», – пояснила ей. – У нас с ним был роман?
Эсперанса неожиданно покраснела.
– Откуда мне знать, ваша светлость? Вы с ним тайно встречались, но для чего, мне не докладывали.
Ага, не иначе как разрабатывали проекты свержения Теодоро Блистательного – для чего еще может встречаться девушка с молодым мужчиной? Только для обсуждения коварных политических планов.
– Значит, мне нужно срочно увидеться с ним. Только как это устроить?
– У меня к вам письмо от него, – опять покраснела Эсперанса.
Она вытащила голубой прямоугольник, запечатанный обычной, без намека на магию, сургучной печатью. С нетерпением сломав ее, я сразу погрузилась в чтение. Погружаться особо было не во что: отправитель половину листа писал, как он меня любит, вторую половину – как он рад, что я избежала казни. Слова были красивыми, но пустыми: если бы благородный дон действительно любил девушку, он попытался бы ее спасти, а не отделывался бы сейчас формальными фразами. И только в самом конце нашлась скромная приписка, что он ждет меня сегодня на нашем обычном месте. И до назначенного времени оставалось – я бросила взгляд на настольные часы – минут двадцать.
– Обычное место – это где? – спросила Эсперансу, уверенная, что она это знает.
– Беседка в саду, – пояснила та. – Этого вы тоже не помните? Дон де Монтейо специально сделал для себя проход в защите ограды. На всякий случай. – Она подошла к окну и махнула рукой вдаль. – Идете почти до конца главной аллеи, а за кустом желтых роз, перед которым стоит статуя нимфы, поворачиваете направо.
Похоже, Эсперанса была целиком на стороне этого загадочного Эмилио. Я тоже выглянула в окно. Желтых роз видно не было, но аллея прекрасно просматривалась, не заблужусь. Только стоит ли встречаться непонятно с кем без свидетелей?
– Эсперанса, пойдешь со мной.
– Неудобно, ваша светлость, – замялась она.
– Неудобно девушке встречаться с мужчиной наедине. Тете не понравится. А так – и встреча по делу, и проходит под присмотром.
– По делу? – разочарованно протянула Эсперанса.
– Если вспомню этого Эмилио, может, будет и по любви, – решила ее подбодрить. – А пока только по делу.
Эсперанса засуетилась, предлагая мне заменить платье, на что я ответила, что если это платье выдержало
– Мы же не хотим привлечь внимание графини Хаго? – спросила Эсперансу.
– Нет, ваша светлость.
– Тогда спокойно выходим и тихо гуляем по аллее до беседки.
Так мы и сделали. Для вящей маскировки я еще временами останавливалась и с наслаждением нюхала розы. Что-что, а они были прекрасны и чудесно пахли. Есть что-то магическое в южных розах, что-то такое, что невозможно облечь в слова, но стоит просто постоять рядом с ними, наслаждаясь ароматом, как сразу начинает казаться, что жизнь прекрасна, а трудности – мелкие и преодолимые.
Правда, никак нельзя было назвать мелкой трудностью Эмилио, который уже ждал в беседке, упруго прохаживаясь, как хищный зверь. С первого взгляда ясно, что он тоже относится к Сиятельным: пронзительно-синие глаза наверняка свели с ума не один десяток девушек. Смуглая гладкая кожа, легкая небритость, серьга в ухе – он же создан для того, чтобы красть чужие сердца, либо беря на абордаж понравившихся особ, либо просто проплывая мимо и случайно задевая бортом. Короче говоря, любое вызываемое им кораблекрушение шло в его пользу. Сейчас он был поглощен разработкой абордажных планов и не очень-то интересовался тем, что происходит вне беседки.
Эсперанса тихо мечтательно вздохнула, я отвлеклась от разглядывания барона, который не пробудил в моем сердце никаких эмоций, и сделала пару шагов к беседке, после чего меня наконец заметили.
– Эстефания, любовь моя, – хрипловатым голосом завзятого ловеласа приветствовал меня Эмилио. – Я уже не чаял тебя увидеть. Твое спасение было настоящим чудом.
– Согласна, – скромно улыбнулась, – но я дорого заплатила за это чудо.
– Что с тебя стребовал Теодоро? – обеспокоенно спросил барон.
Беспокойство было не наигранным, только направлено было не на мою персону, а на свою. Ох, кажется, у нашего героя-любовника его симпатичное рыльце в пушку.
– Не уверена, что он. Дело в том, дон де Монтейо, что я утратила часть памяти. Например, вас я совершенно не помню.
Подобный вариант развития событий явно не обсуждался двумя голубками раньше, потому что собеседник растерялся.
– Не помнишь меня? Но это невозможно!
– Увы, дон. К сожалению, это так. – Улыбнулась, попытавшись показать, как расстроена этим фактом. – Я не обсуждала с вами такой возможности? Есть вероятность, что я доверила вам кодовую фразу, которая вернет мне память.
– Мне очень жаль, Эстефания, но нет. – Он почти искренне вздохнул. – Неужели ты совсем меня не помнишь?
– Совсем.
– У нас есть замечательный шанс начать все сначала, – воодушевился он. – Прекрасная донья, взгляд ваших колдовских глаз поразил меня в самое сердце, и с тех пор я не могу ни есть, ни пить. Думаю только о вас. Предлагаю сбежать от жестокосердных родственников, выступающих против нашего союза.
Конечно, он был красив, но, поскольку все равно уступал Теодоро, а в моих планах не было романов с кем попало, я решила, что на этом свидание можно закончить.