Право на одиночество
Шрифт:
Сказав это, Антон почему-то слегка покраснел. А я нарочно схватила себя за обе груди и сказала:
– Да ладно тебе, полно ещё добра!
– Пока да, но ты смотри у меня! Я всё боюсь, что приеду и увижу, что у тебя грудь к спине прилипла.
– Ну раз боишься, пошли, я тебя супом покормлю. И сама поем, обещаю.
Я схватила Антона за руку и потащила на кухню. Краем глаза я успела заметить, что Алиса уже заприметила его пакеты с одеждой и устраивалась на них. Она с детства обожала спать на пакетах.
Этот день
Проговорив подряд часа четыре, Антон вдруг спросил:
– А как у тебя-то дела? А то я всё о себе да о себе. Как работа, пчёлка-труженица?
– Да, кстати, я тебе ещё не успела рассказать. Про смерть Михаила Юрьевича я тебе писала, наши там с ума посходили, думая, кого бы на его место назначить. Так что теперь у меня новый начальник.
– Ого! И как он, не тиранит тебя?
– Пока не тиранил, но он только вчера пришёл к нам на работу. Так что всё ещё впереди, – я встала со стула и потянулась за чайником. – Будешь чай?
– Конечно, буду. Только вот никаких печенек в меня уже не влезет…
– Да у меня их и нет.
– Отлично. А как у тебя на личном фронте, встречаешься с кем-нибудь?
Что-то в тоне Антона показалось мне странным. Он произнёс эту фразу нарочито небрежно, – чтобы я не подумала, что его этот вопрос волнует больше, чем нужно?
– Нет, – с моей точки зрения, эта тема себя исчерпала, но Антон считал иначе.
– Что, совсем?
– Слушай, – я рассмеялась, – как можно ни с кем не встречаться, но «не совсем»? Что за глупый вопрос, Антош?
– Я просто не так выразился, – он улыбнулся. – За тобой кто-нибудь ухаживает?
Я задумалась.
– Ну… как сказать… Не считая двух электриков-пьянчужек и одного курьера из нашего издательства, ну и ещё всяких мужиков в метро, автобусах и электричках, – никто.
– Прям даже не верится… – пробормотал Антон.
– Почему?
– Ну, ты ведь очень интересная девушка. И уже очень давно одна.
Я пожала плечами.
– Зато ты у нас всегда с кем-то. Каждому своё.
Антон молчал некоторое время, размешивая свой чай. Я всё удивлялась, чего он его размешивает – чай-то без сахара.
– Слушай, Наташ, – сказал Антон вдруг и посмотрел на меня как-то хитро, но немного смущённо. – А сколько у тебя было мужчин?
Я чуть чаем не поперхнулась. Мы с ним крайне редко говорили на такие темы, а если и говорили, то не про отношения кого-либо из нас, а так, шутили про просмотренные фильмы или прочитанные книги.
Интересно, и что я теперь должна ему ответить? Что я в своей жизни только один раз целовалась, и то – с Михаилом Юрьевичем, так что это можно не считать?
Да Антон меня
– Что ты имеешь в виду под мужчинами? Со сколькими я встречалась?
– Нет, я имею в виду более… интимные отношения.
Я со стуком поставила чашку с чаем на стол.
– А зачем это тебе?
– Ну вот опять, – Антон развёл руками. – Этот твой любимый вопрос: «зачем?». Ну, мне просто интересно, и всё, чего тут такого.
– Хорошо, – я посмотрела ему прямо в глаза. – Восемь. Восемь мужчин.
О, мне так хотелось увидеть выражение его лица! И Антон меня не разочаровал. Его лицо вытянулось так, как будто я сказала, что лесбиянка.
Кстати, хорошая мысль. Жаль, что пришла в голову только после того, как я уже поведала про восьмерых мужчин.
– Восемь? – Антон вдруг рассмеялся. – Да ты меня обманываешь, Наташ, я никогда в жизни не поверю, что у тебя было восемь мужиков…
– Это ещё почему? – с интересом спросила я.
– Да потому что девушки, у которых количество сексуальных партнеров зашкаливает, по-другому выглядят. Они какие-то более потрёпанные, да и ведут себя по-другому. Ты же… выглядишь просто прекрасно. Такая невинная пчёлка-труженица.
Слово «невинная» меня немного напрягло.
– Ну ладно, раскусил, не было у меня восьми мужчин. Но в конце концов, я не обязана отвечать на такой вопрос, да я и не хочу на него отвечать. Вот ты мне лучше скажи, у тебя-то сколько женщин было?
Антон скрестил руки на груди и лукаво посмотрел на меня.
– А вот этого я тебе не скажу, пчёлка. Во-первых, я не помню. Это надо считать. А если я сейчас скажу тебе какую-нибудь цифру навскидку, то она вряд ли тебе понравится.
– Думаю, она намного больше, чем восемь? – рассмеялась я.
– Да уж, намного, – подмигнул мне Антон.
Выходные прошли просто чудесно, лучше не бывает. Половину воскресенья, пока шёл дождь, я примеряла на себя наряды, которые привёз Антон. Мне подошло почти всё, так что теперь я не человек, а ходячий шкаф с одеждой.
После обеда Антон поехал к родителям, поздравлять маму и сестру с 8 Марта, а я отправилась в магазин за продуктами. Когда он вернулся, мы ещё долго смотрели какой-то новый боевик, но поскольку было воскресенье, я отправилась к себе уже в девять вечера.
Порывшись в шкафу, я обнаружила, что у меня не осталось ни одной чистой ночной рубашки, все лежали в стирке. Обычно я всегда стирала в выходные, но из-за приезда Антона совсем об этом забыла.
Зарывшись в шкаф, я наконец нашла ночнушку – это была рубашка из полупрозрачной ткани телесного цвета, с кружавчиками и рюшечками, на тонких бретельках, я такие всегда не любила. Откуда у меня эта ночнушка, я уже и не помнила, возможно, она вообще принадлежала маме.