Право на Одиночество

Шамшина Евгения

— Угрожаешь… ну-ну. Я всё сказала. Развода тебе не видать, как своих ушей. Ты можешь сколько угодно развлекаться с ней! Она лишь очередная, среди вереницы твоих измен. Попомни мои слова, она высосет из тебя максимум и уйдет к тому, кто помоложе! Это же естественно.

Возвращается с работы в свою квартиру. Она знает, что он уже там, хотя и не горит свет. Это заставляет ее улыбаться. Темная прихожая. Она неслышно скользит по коридору. Темная фигура у лоджии. Прижимается к его большой спине, вдыхая аромат его парфюма. Сжимает ее руки на своей груди.

—

Почему ты в темноте?

— Тебя ждал.

— В темноте?..

— Я сегодня смертельно устал. Хотелось тишины, темноты и тебя.

Он легким движением притягивает ее к себе, с любовью смотря в полумраке в ее поблескивающие глаза. Легкая улыбка на ее губах. Она так гармонична.

— У тебя всё это есть…

Шепот ее таинственный, заигрывающий. Пальчики ее рисуют по его груди незатейливые узоры.

— У меня кое-что есть для тебя. Конечно, нужно было бы сделать это в более романтичной, торжественной обстановке… Но у меня просто нет сил…

Мужчина одной рукой достает из заготовленной коробочки с подоконника кольцо. Надевает его на девичий пальчик правой рукой, на которой яркой полосой отсвечивает его обручальное кольцо. Как ножом по сердцу. Он видит, как она меняется в лице. В ее глазах проскальзывает тень. Она расстраивается. Хотя пытается это скрыть и выдавливает из себя улыбку, чтобы не огорчать его.

— Очень красиво… спасибо…

Отворачивается в сторону, с намерением отойти. Но Александр не позволяет ей этого сделать. Он прекрасно знает её. И догадывается о причинах ее поведения.

— Радость моя… Ну, что?.. что с тобой?..

— Все хорошо. Правда. Все хорошо.

Ее губы скользнут по его щеке. Но нет удовлетворения от этого ответа.

— Анют…

— Ты знаешь, что я не люблю, когда меня так называют. Всё и вправду хорошо. Мне очень нравится. Но…

Она замолкает. Брови ее сердито сдвигаются. После чего она глубоко и обреченно вздыхает. Потому что знает, что нужно ответить. Утыкается лицом в его грудь, чтобы не смотреть в глаза собеседнику.

— Я ведь ничего у тебя не прошу… Ну зачем… Я знала, что ты женат. Я знала изначально на что шла. Мне ничего не нужно. Мне достаточно того, что ты рядом со мной. Что ты любишь меня. Но это кольцо… Ты будто тыкаешь мне на мое положение… Указываешь на мое место… я не знаю, как это объяснить. Это, как минимум, неправильно… Прости, я не хотела тебя огорчать…

— Я знаю, что ты ничего от меня не ждёшь и не требуешь. Это важно для меня. Развод это лишь дело времени. И моих нервов. Мне важно, чтобы ты понимала, что я хочу этого. Хочу развестись. Я Хочу Узаконить отношения с тобой. Для меня важно это. Что у нас не интрижка трехрублевая. И уж не в коем случае, я не хотел огорчить… оскорбить тебя…

Он снял свое обручальное кольцо демонстративным жестом.

— И что тебе даст этот штамп в паспорте?

Она спрашивает с хитрым прищуром. Он видит, как кривятся от улыбки уголки ее губ. Усаживает на подоконник, раздвигая ее ноги.

— Власть над тобой.

— Большей власти уже

быть не может.

И она смеётся во весь голос. И смех ее разносится по квартире, отражаясь от стен, играя в стекляшках люстры. Девушка целует его легко и страстно, одновременно расстегивая пуговицы его рубашки. После лежит полностью обнаженная в постели, глядя в потолок и накручивая прядь волос на палец. Александр ещё шумно дышит, отходя от секса. Приподнимается на локте. Он упивается красотой ее тела. Пальцы его скользят вверх по ее ноге, согнутой в колене, по животу и задерживаются на груди. По ее коже ползут щекотливые мурашки. Закрывает глаза, наслаждаясь моментом. Он же понимает, что окончательно утопает в этом счастливом омуте. Ему хочется касаться ее, ласкать и бесконечно улыбаться, просто потому что она принадлежит Ему без остатка.

Громов заглядывает к ней на работу, становясь весьма неожиданным гостем. Он внимательно смотрит, как легко под ее руками разрозненные цветы складываются в шикарную композицию. Отпускает покупателя. И теперь улыбается ему. Она рада видеть его. Беспричинно.

— Отлично выглядишь.

— Спасибо. Как Он говорит: положение обязывает. Как Вы? Каким ветром в наших краях? Если Вы сейчас скажете, что за мной следят, меня хватит Кондратий! Поэтому лучше не надо.

Его густой смех оглушает.

— Нет, сегодня таких новостей нет. Мне нужны цветы. И я решил, что это неплохой повод увидеть старую знакомую.

— Недавнюю знакомую. Что за слово Старую. — Бурчит она в шутку. — Как Вы?

— Без изменений. Стабилен. Скажи лучше, как ты сама? Смотрю новая жизнь пошла тебе на пользу? Каково быть фавориткой губернатора, столь важной птицей?

— Важной птицей… — Смеётся она, собирая букет для него. — Сначала было тяжело. Страшно. Меня вырвали с мясом из моей жизни и приложили прирастать к новому месту. А теперь уже привыкла. Освоилась. Будто и не жила по-другому. К хорошему же мы быстро привыкаем. Как-то так.

Громов улыбается глазами. Не смотря на внешние перемены, она не изменилась внутренне. Это радовало его. Красивая жизнь быстро развращает. Но с Ней вновь всё было по другому сценарию.

Год совместной жизни с Сокольским промчался, как один день. Ей эта цифра казалась дикой. Если вкратце, то мало, что изменилось в их тихом, уютном счастье. Он по-прежнему не развёлся. Карьера же его, наоборот, стремительно набирала обороты. Привыкли, пообтесались и настроили совершенно ровный уклад жизни.

— Я предупреждаю тебя заранее. — Стоя в прихожей говорит Александр, тоном, не терпящим возражений. — Чтобы потом не было вопросов!

— Мне кажется, мы с вами договаривались относительно этой темы! И Вы мне обещали.

Отзывается она из спальни, нарочно выделяя слово «ВЫ», чтобы максимально выразить свое недовольство. Он прекрасно знал, если она обращается к нему на «Вы», значит что-то не так. Маленький вербальный прием.

— Аня. Это важно. В первую очередь для меня.

— Жена. — Дерзит она, не перегибая.