Право на отцовство

Джокер Ольга

– Честно говоря, я тоже, - признаюсь ей. – Мне хорошо жить здесь с тобой и твой мамой. Купаться, развлекаться, отдыхать. В последний раз я был в отпуске три года назад.

– Так давай останемся!

– А школа? – усмехаюсь я. – Друзья, бабушка, дедушка?

– Ну да, ты прав, - грустно улыбается Саша. – Дина и Таня ждут, что я привезу им сувениры.

– Обязательно привезёшь. Прямо завтра поедем в город и выберешь для своих подружек красивые презенты. И себе, конечно же.

– Хорошо.

– И знаешь что, Саш, мы сюда ещё прилетим. Поверь мне, это не в последний раз.

Дочь укладывается

на бок и тяжело вздыхает.

– А можно ещё одну сказку, пап? Последнюю.

Её «пап» цепляет меня за живое. Где-то из недр моей не совсем святой души вьёт что-то настоящее и непритворное.

Мне кажется, если бы Саша просила ещё и ещё, при этом каждый раз повторяя слово «папа», я мог бы читать ей сказки о принцессах до бесконечности.

Где-то на середине очередной истории о лягушке Саша засыпает. Откладываю книгу на прикроватную тумбу, гашу ночник и выхожу из спальни.

На кухне нет никого. Я думаю о том, что Соня ушла к себе в комнату, но неожиданно слышу тихий и едва уловимый шорох на веранде. Она всё ещё не спит.

Открываю дверь, выхожу на улицу, где с моря дует порывистый ветер, и замечаю в руках у Сони бокал вина.

– Не помешаю?

Она отрывает свой взгляд от экрана телефона, шумно втягивает носом воздух и смотрит на меня заплаканными глазами.

– Не помешаешь, присядь.

Глава 41.

Соня.

Амир идёт укладывать Сашку, предоставляя мне время для себя. Если так пойдет и дальше, он вполне сможет управляться с ней без меня. Правда, Сабитов ещё не знает, как лечить дочь в случае простуды и то, что ей никогда не помогал парацетамол.

Зачем-то достаю из бара бутылку вина, беру бокал на тонкой ножке и выхожу на веранду, забираясь с ногами на плетёный диванчик с мягкими подушками. Не знаю, зачем я пью ещё раз, ведь в ресторане уже позволила себе бокал сухого красного.

Наполнив его наполовину, делаю глоток и прикрываю глаза, вдыхая солёный воздух, доносящийся со стороны моря. Обожаю сидеть на этой веранде. Больше всего на свете мне нравится находиться здесь на рассвете.

Через два дня мы возвращаемся домой, и я могу от души сказать, что буду скучать по этому райскому месту.

Телефон на моих коленях вдруг оживает. Миша. Я уже не надеялась на то, что он перезвонит. Сколько он увидел пропущенных, прежде чем набрал мой номер? Сотню? Две?

Первые дни отдыха всё было нормально, мы созванивались с ним минимум три раза ко дню, а потом он резко пропал. Перестал брать трубку. От волнения я едва не сгрызла ногти до крови, пока не додумалась позвонить его младшему брату – Пашке. У меня каким-то чудом остался его номер в телефонной книге. Паша тут же ответил на мой звонок и сказал, что с Мишей всё хорошо, он разговаривал с ним буквально два часа назад. Это от меня он не брал трубку, а с другими мог говорить…

– Алло.

– Не занята? – спрашивает Миша.

– Нет. Чем я могу быть занята?

Мне не хочется с ним ругаться. По крайней мере не сейчас, когда я в другой стране. Терпеть не могу выяснять отношения по телефону. Это как-то неправильно, что ли… Лучше, когда глаза в глаза, тогда и эмоции понять можно и чувства, которые испытывает по отношению к тебе собеседник.

Ёжусь

от сильного порыва ветра, потому что сижу в одном шёлковом платье на тонких бретелях. Нужно вытащить сюда плед, чтобы было уютно и не так холодно.

– Например, ты можешь проводить вечера и ночи с отцом Саши, - произносит Миша.

Я убираю трубку от уха, внимательно всматриваюсь в экран и… не понимаю, что, чёрт возьми, происходит. Номер точно его. Да и голос тоже. Только какой-то невыразительный и тягучий.

– Ты сейчас шутишь?

– Нет, я не шучу, София. Говорю то, что давно думаю, - отвечает он.

– Ты выпил?

– Да, - даже не пытается мне врать. – Мы сегодня с подчинёнными зашли после рабочей смены в бар. Заказали поесть и выпить. Сегодня ровно два года, как открылся супермаркет на Цветном бульваре.

– Поздравляю тебя.

– Спасибо, - усмехается Миша. – Один из управляющих супермаркета спросил, где моя невеста сейчас? Почему её давно не видно? А я знаешь, что ответил?

– Нет, не знаю, - отвечаю беззвучно.

– А ничего, Софи. Стыдно мне говорить, что моя невеста укатила отдыхать с другим. Стыдно и тошно, что вообще позволил такому случиться.

Я шумно вздыхаю и замолкаю. Давно задремавшая совесть вдруг начинает пробуждаться и грызть с новой силой, раздирая внутренности до крови. Это я допустила такую идиотскую ситуацию. А Миша… он выпил и говорит то, что на самом деле думает. Его прорвало после долгого времени молчания и смирения, а я-то думала, что он вошёл в моё непростое положение и таким образом поддерживал. Ничерта он не поддерживал, оказывается, просто молчал и копил недовольство в себе. Но разве с таким как Амир легко справиться обычному мужчине?

– Ну что ты молчишь, а? – спрашивает Миша с надрывом в голосе. – Скажи хотя бы что-нибудь, София! Скажи, что не спишь с ним как последняя шлюха?!

– Прекрати! Пожалуйста…

– Отец Саши так плотно вписался в нашу жизнь, что я теперь не знаю, осталось ли там для меня ещё место?

На другом конце провода слышится его тихий смех, который прекращается так же резко, как и начался.

– Ладно, мне пора, - произносит мой жених.
– Ждут уже. Ты отдыхай там, Соня.

Он резко отключает телефон, а когда я перезваниваю ему, Миша уже находится вне зоны доступа. Первым моим порывом является звонок Пашке. Если хорошенько постараться, можно упросить его приехать в этот бар, чтобы вызвать такси и доставить Мишу домой. Но потом я наполняю очередной бокал вином, делаю несколько глотков и чувствую, как алкоголь расслабляет меня и делает тело невесомым, отодвигая проблемы куда-то на второй план. Я передумываю звонить Пашке хотя бы потому, что Миша не один. Он с коллегами, а они точно не оставят шефа.

Голова кружится, во рту сладко от выпитого вина, а душу всё равно изъедает горечь. Странно, но ведь я даже не обижаюсь на слова Миши, потому что где-то в глубине души понимаю, что он прав.

Мы начинали отношения без вмешательства третьих лиц, и я искренне думала, что рядом с этим мужчиной смогу быть счастлива до конца своей жизни. Я ощущала себя любимой, Миша вселял в меня уверенность и дарил надежду на то, что свет не сошёлся клином на одном-единственном недосягаемом мужчине. Миша был земным и понятным в отличии от Амира.