Право на отцовство

Джокер Ольга

– Что это значит? – робко спрашивает Соня.

– Нам нужно предъявить паспорта и авиабилеты, а также сдать багаж. Всё, кроме ручной клади. Её можно взять с собой.

Белова послушно следует за мной и достает документы. Движения рассеянные и нервные. Она трижды роняет паспорта, а я каждый раз их поднимаю. Хочу предложить ей выпить чего покрепче, но боюсь, что Соня обидится и вовсе передумает лететь.

На борту самолёта ситуация ухудшается. Это Сашке весело и интересно, она с любопытством задаёт вопросы о том, когда мы начнём взлетать и как скоро окажемся на

море. Соня сидит между нами и совершенно не двигается. Я только наблюдаю за тем, как часто вздымается её грудь.

– Принести выпить? – спрашиваю её.

– Не нужно. Сейчас всё пройдет. Наверное.

Она закрывает глаза в момент, когда самолёт начинает идти по взлётной полосе. Сначала медленно, затем быстрее и быстрее, наконец отрываясь от земли и взлетая.

– Уши не закладывает, Саш? – спрашиваю у дочери.

– Нет!

Она улыбается во весь рот и жадно всматривается в окно иллюминатора. В какой-то момент своей взрослой жизни ты перестаешь ценить или восхищаться мелочами, становишься более приземленным и циничным. Наверное, в этот самый период приходят на помощь дети. Те, кто заставляет нас снова и снова радоваться происходящему вокруг искреннее и по-настоящему.

Соня громко дышит с закрытыми глазами и пытается найти мою руку. Я помогаю ей в этом. Касаюсь мягкой и теплой ладони своими пальцами, слегка поглаживаю, а затем крепко сжимаю, предоставляя свою поддержку и… кажется, сам забываю, как нужно дышать. Её нежность, страх и близость действуют на меня неожиданно возбуждающе. Хочется оберегать и защищать, успокаивать, трогать, гладить...

– Всё будет хорошо, слышишь? – произношу сдавленным голосом.

Соня слабо кивает, не раскрывая глаз, и неуверенно переплетает наши пальцы. Семейное путешествие ещё только началось, но оно уже так сильно мне нравится.

Глава 36.

Соня.

– Боже. Мой.
– произношу, едва переступив порог виллы, в которой мы будем обитать целых семь дней.

Она двухэтажная: с тремя спальнями, просторной гостиной и двумя ванными комнатами. Светлая, уютная, с современным дизайном и всем необходимым для жизни.

– Пойдем покажу террасу, - отвечает Амир на мой восторг. – Выходит прямо на Средиземное море.

Сашка с визгом несётся следом за отцом, а я, не веря своим глазам, направляюсь за ними.

Полёт выдался ужасным, но наша вилла и море, которое находится за окном, сглаживают все те неприятные ощущения, которые я испытала в самолёте. После того как мы взлетели, и услужливые стюардессы стали предлагать поесть и выпить, Амир заказал для меня бокал шампанского.

Стресс плюс алкоголь подействовали на мой организм странным образом. Я моментально вырубилась на плече у отца моей дочери, а проснулась в тот момент, когда самолёт уже заходил на посадку в аэропорту Барселоны. Так стыдно мне давно не было… Вместо того, чтобы наслаждаться полётом и развлекать дочь, я просто уснула. Да ещё на плече Амира! А он деликатно сделал вид, что все часы в дороге ему было комфортно слушать моё сопение над ухом.

– Море! – восхищенно вскрикивает Саша и несется мимо

террасы на белоснежный песок.

До моря и правда рукой подать. Оно спокойное, чистое и пахнет как-то особенно… Сбывшимися мечтами, детской радостью и взрослым немым восторгом.

Саша вдруг останавливается и начинает осторожно снимать с ног сандалии. Я тут же следую её примеру и спустя секунду касаюсь ступнями теплого мягкого песка, зарываясь в него пальцами ног.

Пятнадцать шагов – ровно такое расстояние от виллы до моря. Волна прибывает к берегу, легкий бриз попадает на кожу, а теплые солнечные лучи ласкают лицо. Я жмурюсь и ступаю на влажный песок. Шаг, ещё один и очередная волна нежно касается ног. Вода теплая и даже очень. Я всегда представляла море холодным, но, скорее всего, за летний сезон оно здорово успело прогреться до комфортной температуры.

– Мам, можно я искупаюсь? – спрашивает дочь.

– Тебе нужно переодеться в купальник, котёнок.

– Я уже в нём, - смеется Саша, обнажая беззубую улыбку.

– И когда только успела? – качаю головой.

– Пока ты рассматривала дом.

Не успеваю ничего ответить, как Сашка берётся за подол сарафана и снимает его с себя. Купальник у неё красивый: слитный и через одно плечо. Бабушка подарила ещё в начале лета, когда Милка установила на территории дачи здоровенный надувной бассейн.

– Пожалуйста, только на берегу, - обращаюсь к дочери.

– Всё нормально, я буду рядом, Сонь, - произносит Амир и снимает с себя футболку.

Во рту тут же становится сухо, словно в пустыне, а ноги подкашиваются то ли от непривычной жары, то ли от вида обнаженного мужчины. Можно подумать, что я впервые его вижу, но нет же. Красивое мужское тело с прорисованными мышцами пресса, внушительными бицепсами и широкой грудью, выглядит словно с обложки дорогого журнала. При чем у Амира нет перебора в мышечной массе, всего в меру.

Сабитов бросает свою футболку на чистый песок и заходит в воду следом за Сашей. А я… я наконец отвожу свой взгляд, чувствуя, как становятся пунцовыми щёки, а совесть начинает изъедает меня до кости.

– Саша не умеет плавать, - предупреждаю на случай, если он надумает заплыть с ней куда-то далеко.

– Исправим, - кивает Сабитов.

Слегка покачнувшись, сажусь на песок. Кажется, мне нехорошо… Не пойму это после перелёта, выпитого алкоголя или потому что на улице не меньше тридцати пяти градусов?

От нечего делать, начинаю наблюдать за Амиром и Сашей. Дочь протягивает отцу свои руки и свободно ложится животом на волну. Кажется, Сабитов напоминает ей, что нужно при этом грести ногами.

Если бы мой отец был бодр и полностью здоров, то давно научил бы дочь кататься на велосипеде, коньках и показал, как нужно плавать. Сама я ничего из перечисленного не умею: на велосипед не сажусь, на коньках катаюсь только у бортика, а плаваю самым примитивным способом – по-собачьи. Порой сама себе удивляюсь, почему в тридцать с хвостиком лет так и не обросла такими простыми навыками? К счастью, моя дочь не будет такой как мать. Уверена, что со временем Амир её всему научит.