Право на отцовство
Шрифт:
– Ты же говорила, что она в очках? – спрашиваю дочь.
– Ой, я перепутала!
Саша хихикает и отпускает мою руку.
Учитель ставит её в пару с каким-то долговязым мальчишкой, который перенимает всё внимание на себя. Я стою в стороне с легкой улыбкой наблюдаю за дочерью. В груди часто колотится сердце и при этом болезненно бьется о рёбра. Бах-бах-бах. Наверное, всему виной упущенное время. Я пропустил всё, что только можно: первый крик, первые шаги, первые слова. Радует, что успел на первый звонок, а впереди нас ждёт ещё много приятных моментов.
Где-то в нагрудном кармане начинает вибрировать
– Прямая трансляция с торжественной линейки, - навожу камеру на Сашу и даю Соне возможность полюбоваться дочерью.
Определенно, это самый значимый момент в жизни каждого ребёнка и родителя. И было бы здорово, если бы мы сейчас стояли здесь все вместе.
– Вы успели, - вздыхает с облегчением Соня.
– Ещё бы. Ты во мне сомневалась?
– Самую малость. Стой, Амир! Мне кажется или у Саши кривые банты?
– Тебе кажется, Сонь. Всё отлично. Наша дочь – настоящая красавица.
Соня.
Вдоволь насмотревшись на Сашу, кладу трубку и опускаюсь на кровать. Амир встретился с моими родителями и теперь можно точно не переживать. Они страшно торопились приехать на первую линейку обожаемой внучки. Возможно, после торжественной части возьмут Сашу погулять, а Амир тем временем развяжет себе руки и сможет заняться работой.
Живот немного потягивает, но в целом самочувствие хорошее. И температура держится на нормальной отметке. Доктор сказал, что если так пойдет и дальше, то послезавтра меня выпишут. Говорят, что дома и стены лечат, а это именно то, что мне сейчас нужно.
В следующие полчаса удается ненадолго вздремнуть. Эта ночь была сложной и бессонной для меня. Я всё время прокручивала наш разговор с Мишей и никак не могла заставить себя уснуть. В голове набатом стучало: "Предательница. Предательница. Предательница". У Миши были такой гневный взгляд, такой потерянный вид… И грубые слова он выкрикивал лишь от боли и отчаянья. Я знаю, что остаться друзьями после такого почти нереально, но мне не хотелось бы расставаться врагами.
Я пробуждаюсь потому, что в палату кто-то заходит. Распахиваю глаза и резко поворачиваю голову в сторону дверного проёма. Похоже, где-то на небесах услышали мои рассуждения о Мише, потому что сейчас он стоит на пороге с цветами. Только теперь уже кроваво-красными розами.
– Привет. Не ожидала тебя здесь увидеть, - осторожно сажусь на кровати и поправляю смятые волосы.
– Я сам от себя не ожидал.
Миша закрывает за собой дверь и медленно проходит по палате. Совсем не так резко, как вчера.
– Я поговорить хотел, София.
– Мне казалось, что мы вчера обо всем поговорили.
Надо бы выбраться из-под одеяла и встать с постели, но тело пробивает мелкий озноб, и я остаюсь на месте. Мне так уютнее и спокойнее. Не хочется, чтобы Миша вновь меня касался и пытался вытрясти признания о том, кто лучше в постели: Амир или он?
– Всю ночь не спал, - тяжело вздыхает и опускается на край кровати.
По нему видно: под глазами темные круги, светлые волосы взъерошены. Наверное, я выгляжу не лучше, потому что моя ночь тоже прошла без сна.
–
Он усмехается и смотрит куда-то в окно. Светлые ресницы подрагивают, а глаза больше не выглядят искаженными злостью.
– Чего ты хочешь? – тихо спрашиваю и кутаюсь в одеяло.
– Ты любишьего? – Миша теперь смотрит мне в глаза и щурится, словно один только взгляд на меня приносит ему боль. – У вас с Амиром отношения... или как?
По правде говоря, мне не хочется всё это ворошить и обнажать перед Мишей свои чувства. О чем мне ему сказать? О том, что влюблена в Сабитова ещё с университета? О том, что убивалась по нему целых… боже, целых тринадцать лет своей никчемной жизни? Я же долго верила в то, что однажды Амир вернётся в город, увидит нас с Сашей и всё поймет. Осознает то, что многое потерял. Увезёт нас на край света, где мы счастливо заживём втроём. А потом в какой-то момент я перестала верить. Казалось, любовь к нему утихла, погасла. Затем появился Миша и я начала жить заново без оглядки на прошлое, наслаждаясь настоящим. Оказывается, всё это было лишь иллюзией. Возвращение Амира пробудило во мне те самые чувства: безумные, яркие, казалось бы давно забытые... Миша не поймет. Хотя нет, поймет, возможно, но эта правда его убьет.
– У нас нет отношений, - игнорирую первый вопрос.
– Это была случайная связь? – всё ещё пристально смотрит на меня Миша.
Мне неловко. Неуютно, непривычно, дико. Не о том, совсем не о том, я должна разговаривать со своим бывшим женихом. Врать больше не хочу. Не имеет смысла, потому что назад уже ничего не вернёшь.
– Миш, прошу тебя…
– Софи, скажи мне правду, умоляю, - мягко произносит он и опускает свою ладонь на мою руку. – Просто скажи, если это была случайная связь, ошибка, глупость... то мы всё забудем.
Глава 49.
– Софи, скажи мне правду, умоляю, - мягко произносит он и опускает свою ладонь на мою руку. – Просто скажи, если это была случайная связь, ошибка, глупость... то мы всё забудем.
Он правда считает, что такое можно забыть? Переступить и как ни в чем не бывало идти дальше? Вместе, парой, планируя совместное будущее, свадьбу и детей… Если Миша никогда и не вспомнит о том, что было, то об этом всегда буду вспоминатья. Как о самой большой и самой искушенной ошибке. У меня ведь не было никаких шансов противостоять Амиру и чувствам к нему.
– Мне кажется, ты погорячился с решением, - отрицательно мотаю головой и пытаюсь отодвинуться от него подальше. – Прошло слишком мало времени после нашего последнего разговора, чтобы говорить о прощении. Ты пока не смирился, Миш.
Где-то давно в какой-то из интернет-статей я читала, что, узнав об измене человек проходит восемь стадий переживаний. Это шок, агрессия, ощущение отсутствия будущего, истощение… Кажется, Миша застрял на этапе стремления к исходной точке. На этом этапе хочется сделать так, чтобы все вернулось «на свои места». Кажется, что измена может быть не только прощена, но и забыта навсегда. Главное – чтобы я была рядом, чтобы все как раньше…