Право на отцовство
Шрифт:
Поднимаю взгляд наверх и убеждаюсь в том, что Саша дома. Включила свет в гостиной, наверняка забралась на диван и лопает шоколадное печенье перед телевизором, хотя я предупреждал, что сразу её ждёт обед и только потом сладкое. Для приготовления супа с фрикадельками специально проснулся в шесть утра. Слава видеоурокам из Ютюба!
– Я не единственный родитель, Саши, - поясняю матери.
– Вернее не так, официально я ей никто. Армен Юрьевич только-только начал заниматься оформлением бумаг по установлению
– Это ничего не значит, - твердит родительница.
– Для меня значит, прости. Я считаюсь с женщиной, которая вопреки всему… - делаю паузу, чтобы не сорваться и не выругаться вслух, – … воспроизвела на свет нашу дочь.
На улице поднимается сильный ветер и дождь теперь не моросит, а крупными каплями срывается с неба. Где-то в кармане вибрирует телефон, я достаю его и читаю сообщение от Сони.
«Меня уже выписали».
«Дождешься? Через полчаса заберу».
«Дождусь».
Слегка улыбаюсь и улавливаю мамин взгляд. Она смотрит на меня пронзительными карими глазами и… не может поверить в то, что обычная русская Соня может делать меня счастливым одним только своим сообщением? Может.
– Когда твоя дочь подрастёт, ты, возможно, хоть немного меня поймешь, - тихо произносит мама. – Прости меня, Амир, я действительно хотела как лучше. Отец строго-настрого запретил говорить тебе о том, что Соня беременна. Ты был таким юным и энергичным! Вспомни сколько у тебя энтузиазма было? Как быстро ты вывел компанию отца на отметку выше средней, а сейчас и вовсе на самый высокий уровень. Тебе было всего двадцать четыре - вся жизнь впереди. Мы не могли допустить того, чтобы всё, что тебя ждало, покатилось в пропасть. Сам подумай, получилось бы у тебя добиться того, что ты сейчас имеешь?
– Это были бы мои ошибки и мой выбор, - усмехаюсь я. – Ребёнок не погубил бы меня, мама.
– Нам было важно спасти тебя, - произносит родительница, вытирая слёзы. – Возможно, это к лучшему, что ты узнал о дочери будучи взрослым и состоятельным мужчиной.
Я поднимаюсь со скамейки намекая на то, что наш разговор окончен. Мать встает следом. Смотрит на окна моей квартиры и грустно улыбается.
– Карина говорила тебе о том, что хочет отменить помолвку?
– спрашиваю мать, вызывая службу такси.
– Глупая затея.
– Глупая или нет, покажет время. Если что, я уже купил ей билеты до Москвы. Захочешь попрощаться и поддержать Карину – проводи её. Думаю, твоей дочери важно, чтобы родная мать поняла и приняла её решение.
Такси приезжает достаточно быстро и останавливается прямо у подъезда. Открываю пассажирскую дверь, подаю маме руку и целую её в морщинистую щёку.
– Ты знаешь, что я всегда буду выполнять функции старшего сына, но в эту часть моей личной жизни, пожалуйста, не лезь.
Такси
– Отвезешь нас домой? – спрашивает Соня, когда я подхватываю сумку.
Они с дочерью по-прежнему обнимаются и не могут наговориться.
– Домой это…?
– Домой это на Павлова, Амир.
Её слова как удар под дых. Я думал… Нет, я верил в то, что сейчас мы поедем ко мне и у меня было минимум три причины, почему Соня согласится.
– Все вещи Саши остались у меня в квартире. Мы могли бы пожить некоторое время вместе. До тех пор, пока не восстановишься после операции, - озвучиваю причину номер один.
– Это лишнее, - отводит взгляд в сторону. – До конца этой недели посижу на больничном, а потом сразу же на работу выйду. К тому же, из моей квартиры гораздо ближе добираться до школы.
И всё, чёрт побери. Никаких поблажек.
Я молча гружу вещи в багажник и подаю руку Соне, чтобы помочь забраться на пассажирское сиденье. Лечащий врач сказал исключить любые физические нагрузки в ближайшее время. Следом за Соней помогаю и Саше.
Сажусь за руль, веду автомобиль по нужному адресу и с каждым приближенным сантиметром чувствую, как в области сердца начинает болезненно щемить. Что это? Тоска? Уныние? Горечь? Неприятные ощущения, которые заставляют меня сбавить скорость, чтобы воображаемо побыть подольше наедине с девочками.
А потом думаю совсем о дурацких вещах. Например, кто будет есть тот гребанный суп с фрикадельками, который я приготовил? Саша ведь даже не попробовала. Вдруг он и вовсе получился невкусным.
А ещё, кому я буду заплетать косички или хвосты по утрам? Кому стану читать сказки на ночь? У меня в квартире образовалась целая детская библиотека, только читать похоже будет некому.
Остановившись у старенького подъезда, помогаю девочкам спуститься на землю. Дождь на улице почти закончился и стало так сыро и противно, точно, как у меня на душе.
– Пап, ты останешься с нами? – спрашивает Саша.
– Нет, Принцесса, я поеду к себе.
Дочь удивленно моргает длинными ресницами и переводит взгляд на маму.
– Мам, я хочу, чтобы папа остался, - детский голосок натянут как струна.
– Можно ему?
– Котёнок, папа живёт у себя, а мы у себя, - поясняет словно запрограммированный робот Соня.
– Ты сможешь видеться с ним после уроков, а также на выходных.
– Пожалуйста, мам…
Последние слова Саши будто протаранивают грудную клетку.