Право первой ночи
Шрифт:
— А Алина… как ее по отчеству?
— Дмитриевна. Да, Алина Дмитриевна дома.
— Тогда я побеседую с ней. А потом с хозяйкой. Женщина по-прежнему стояла в дверях.
— Кто там? — раздался женский голос.
— Из милиции, Алина Дмитриевна, — откликнулась женщина.
— Да? — Через минуту перед Губаревым выросло соблазнительное создание в белом пеньюаре. С пышными рыжими волосами, распущенными по плечам.
— Мне нужно побеседовать с вами. Майор Губарев Владимир Анатольевич. Я веду расследование смерти Анжелы
— Да… мы уже в курсе случившегося. — Алина вынула откуда-то воздушный платочек и приложила его к глазам.
На публику играет, решил Губарев. Только кого она собирается растрогать несуществующими слезами? Нам с Витькой на это наплевать. Но выражение лица женщины, открывшей им дверь, мгновенно изменилось. Оно стало участливым и нежным.
— Алина Дмитриевна, — заволновалась она. — Вам надо полежать. Отдохнуть.
— Спасибо, Марина Семеновна. — Платочек был уже отнят от лица. — Вы очень добры. Но раз милиция считает нужным со мной побеседовать, то… — раздался протяжный вздох. — Раз надо, так надо.
Актрисой Алина была дешевой. Ее уловки так и бросались в глаза. Но кому-то они нравились. Например, Марине Семеновне. А также Викентьеву, сделавшему эту бездарность своей любовницей. Значит, не такой уж она была и бесталанной, раз сумела добиться расположения нужных ей людей.
— Где мы можем побеседовать? — задал вопрос майор. Алина наклонила набок голову, как бы вслушиваясь в то, что сказал Губарев, а потом после недолгого молчания сказала:
— Я думаю, это лучше всего сделать в моей комнате.
«В моей комнате», — отметил про себя Губарев. Она с такой интонацией произнесла эти слова, что и дураку ясно: она примеряет на себя роль хозяйки дома. А почему бы и нет? Молодая эффектная женщина рядом с удачливым бизнесменом и еще не старым мужчиной. Таких пар навалом. Все эти «новые русские» с толстыми кошельками, достигнув определенного веса и влияния, меняют прежних спутниц жизни на молодых и длинноногих. Старый товар — на новый. Более свежий и привлекательный, размышлял Губарев, пока они шли за Алиной по нескончаемому коридору. Аромат сладких дурманящих духов окутывал Алину, как облако.
Комната, куда они пришли, была вкрадчиво-обманной. Как и ее хозяйка. Алина хотела казаться не тем, кем она была, бывшей проституткой, подцепившей на крючок богатого мужчину, — нет, она хотела подчеркнуть свою белую пушистость и невинность. Во всяком случае обилие белого тона говорило об этом навязчивом стремлении. От белизны у Губарева даже заломило в глазах.
— Проходите сюда, — тоном великосветской львицы сказала Алина, указывая на белый диван у стены.
Губареву показалось смешным садиться на этот кукольно-бутафорский диван, но делать было нечего. Напротив дивана располагалась ниша с большой кроватью. Тоже, разумеется, белой. Над кроватью красиво спускался полог. Как на картинке, иронично
— У вас ко мне какие-то вопросы? — Она явно стремилась взять инициативу в свои руки.
— Да. Когда вы в последний раз видели Анжелу?
— Анжелу? — Алина задумалась. — Где-то две недели назад.
— Дома?
— Да, она заходила домой. Ненадолго. К матери.
— Какие у вас были отношения с Анжелой?
— Почти никаких. Она была очень невоспитанна. Капризная, взбалмошная. Вытворяла что хотела. И доставляла немало огорчений отцу.
— А матери?
— Что «матери»?
— А матери она не доставляла огорчений?
— Спросите об этом у нее сами. — И Алина передернула плечами.
— Простите, а ваше положение в доме каково? — явно наслаждаясь ситуацией, спросил Губарев. И как можно невиннее.
С минуту-другую Алина смотрела на него, широко раскрыв глаза.
— Я — племянница.
— Вячеслава Александровича?
— Нет. Его жены, — слово «жена» она произнесла с подчеркнутой брезгливостью.
— То есть дочь сестры… или брата?
— Сестры.
— Ваша мать живет в Москве?
— Нет. В Твери.
— Вы приехали сюда по приглашению Вячеслава Александровича или Натальи Родионовны?
— Какое это имеет значение? — капризно спросила Алина. — Ну… Натальи Родионовны.
— Давно?
— Год назад.
— Наталья Родионовна была уже парализована? Алина метнула на него странный взгляд.
«Спокойно, — сказал сам себе Губарев, — дамочка чем-то встревожена. Но чем?»
— Да.
— А когда заболела Наталья Родионовна?
— Может быть, вы сами спросите у нее об этом?
— Пока я спрашиваю вас, — жестко сказал майор. — И прошу отвечать на вопросы следствия.
— Больше года назад.
— И теперь вы здесь живете?
— И теперь я здесь живу, — с легкой насмешкой сказала Алина.
— Чем занимаетесь?
— Не поняла?
— Ну в смысле… работаете где, учитесь?
— Ах нет, просто занимаюсь домом.
— Понятно. Значит, вы утверждаете, что с Анжелой у вас никаких отношений не было?
— Да. Не было.
— А какие чувства она испытывала к вам?
— Никаких. Я уже говорила вам, что она была очень невоспитанна.
— Вы приезжаете сюда год назад, а через какое-то время Анжела уходит из дома.
— Это ее проблемы.
— Естественно, учитывая, что ее убили.
— У нее была такая сомнительная компания.
— Откуда вы это знаете? Вы же с ней не общались?
Алина закусила губу.
— Вячеслав Александрович рассказывал мне о ней.
— Заботливый отец, пекущийся о своей дочери?