Право по рождению

Кнаак Ричард Аллен

— Прекрати это! Прекрати! — Демос сделал выпад с оставшимся оружием, но быстро выдохся. Задыхаясь, он упал на одно колено. Второй меч последовал за первым.

Тёмная фигура позади морлу произнесла один единственный слог.

Демос снова завыл. Его тело затряслось. Внезапно оно стало источать зловоние, запах мертвечины.

С последним скорбным звуком закованный в броню великан свалился нескладной кучей. Вонь усиливалась.

Прикрывая ладонью нос и рот, Ахилий уставился на того, кто стоял над телом.

— Мендельн?

Брат

Ульдиссиана смотрел на Ахилия так, будто смотрел сквозьнего. От Мендельна исходило что-то, что заставляло охотника дрожать почти так же сильно, как когда он сообразил, что стало с Седриком. Это было не зло, но нечто совершенно иное, и Ахилий вновь задумался о камне и том, что он тогда почувствовал.

— Кир Й Траг‘ оул дискай, — наконец сказал ему Мендельн, словно эта тарабарщина всё объясняла.

Поднимаясь, Ахилий взглянул на морлу. Судя по запаху и тому, что он мог разглядеть, он мог бы поклясться, что существо было мертво уже много дней, даже недель. Плоть как будто бы разлагалась чуть ли не у него на глазах.

Он снова посмотрел на Мендельна, бледный, как мертвец. Младший брат вдруг заморгал. Выражение его лица вновь ожило, а вслед за этим последовали недоумение и ужас при виде картины перед ним.

— Ахилий… Что… Где…?

В этот самый миг дом наполнился шумом. Был слышен треск и голоса внизу и поблизости. Жуткий стук донёсся со стороны покоев Ульдиссиана и Лилии, места, которое лучник предполагал пустым из замечаний ложного Седрика.

Дверь рядом распахнулась, и ворвалась Серентия, одетая в платье, которое ей дал мастер Этон. Сначала она увидела Ахилия, потом Мендельна и, наконец, чудовищную груду на полу.

Надо отдать ей должное: дочь торговца сдержала крик и вместо него немедленно спросила:

— Где Ульдиссиан и Лилия? С ними всё в порядке?

Прежде чем Ахилий успел ответить, снова раздался треск, на этот раз точно из покоев Ульдиссиана. Охотник развернулся и пошёл на звук. Когда Серентия начала идти за ним, он крикнул:

— Вы двое стоите на месте! Делай, как говорю!

Он понятия не имел, подчинились они или нет, но надеялся, что хотя бы Мендельну достанет здравого смысла удержать дочь Сайруса подальше от опасности. Как Мендельн сделал то, что он сделал с ужасным морлу, Ахилий не понимал — как не понимал и того, что именнослучилось с существом, — но надеялся, что эта сила пригодится, если их атакуют. Кто мог знать, сколько ещё нечестивых воинов здесь оставалось.

Двое стражников поднялись по ступеням, судя по всему, направляясь туда же. Первый, что добрался до двери, сжал дверную ручку…

Из комнаты, соседнейс комнатой Ульдиссиана, огромная туша морлу ворвалась в коридор. Он протаранил двух напуганных стражников, одного из них скинув с лестницы. Второй

попытался сражаться, но чудовищный воин прорубил ему грудь топором, разбрызгивая повсюду кровь. Труп упал на спину, глаза несчастного стражника замерли на Ахилии.

Лучник уже держал наготове свой лук и был готов стрелять, но он хорошо помнил, как ему не удались его прежние попытки. Произведя быстрый расчёт, отточенный поправками на ветер и внезапным поведением животных, он наконец выпустил стрелу.

По всей логике, стрела должна была улететь далеко за мишень, но она, как и надеялся Ахилий, отклонилась прямо на неё. Он был уверен, что какое-то заклинание было наброшено на его оружие, хотя и не мог сказать, когда это случилось. Кроме него к нему прикасались только Ульдиссиан и Мастер Этон….

Стрела вонзилась прямо туда, куда он хотел. Морлу завыл и стал доставать стрелу из глазной впадины.

К тому времени у Ахилия уже была готова вторая стрела. Он выстрелил немедленно и с мрачным удовольствием наблюдал, как вторая стрела пронзает другую глазницу.

Бронированное чудище свалилось на колени. Рука, достававшая первую стрелу, свободно повисла, ладонь ударилась об пол. За ней последовала вторая рука, сжимавшая окровавленный топор. Но морлу ещё не был полностью побеждён.

Подбежав к адскому воину, Ахилий схватил топор. Морлу слабо потянулся за ним. Охотник увернулся, а затем, перекинув лук через плечо, высоко поднял топор.

Спустя миг он дал ему опуститься на шею морлу, начисто отрубая голову. Только тогда тело упало вперёд.

Держа топор наготове, Ахилий посмотрел на дверь в комнату Ульдиссиана. К его ужасу, Серентия с острым отломанным куском перил в одной руке уже стояла там, и Мендельн сразу позади неё.

— Я же сказал вам стоять…

Не обращая внимания на его предупреждение, она распахнула дверь. Ахилий прыгнул к ней, боясь за её жизнь.

Когда они вошли, они увидели Ульдиссиана и очередного морлу, схвативших друг друга за горло. Серентия ахнула и забежала за спину морлу. Ахилий думал, что она попытается стукнуть его куском дерева, но вместо этого она направила острый конец ему в затылок.

По-хорошему, деревяшка должна была переломиться, не нанеся никакого вреда или, самое большее, нанести неглубокую рану. Но, когда Серентия вложила в движение всю свою силу, наконечник вспыхнул белым… И вошёл в плоть морлу с удивительной лёгкостью.

Противник Ульдиссиана закашлялся. Вырвавшись из захвата, морлу попытался освободиться от куска перил. Он упал на колени, отчаянно сжимая дерево.

Серентия ступила назад, судя по всему, овеянная благоговейным ужасом от того, что сделала. Ульдиссиан же просто наклонился над морлу и схватил дерево. Мощным усилием он повернул его так, что чуть не оторвал голову.

Морлу упал.

— Голова… В голове всё дело, — объявил Ульдиссиан. — В голове, — он поднял глаза. — Лилия! Она с тобой?