Право помнить
Шрифт:
В дверь поскреблись.
Борг спрятал книжицу в поясной кошель, поднялся, слегка кривясь на один бок, наверное, от долгого сидения, и пошел открывать.
Кто приходил, я не разглядел: из-за широкой спины верзилы это было нелегко сделать, а неизвестный, к тому же, предпочел остаться за порогом. И о чем они шептались, до моего слуха тоже не долетело. Правда, разговаривали недолго, парой слов перекинулись, и разошлись каждый туда, откуда пришел. Только снова усаживаться на стул Борг не стал, только подошел к нему и зачем-то взялся за спинку. А потом сказал, глядя на недорезанную каким-то
– Твой брат не вернется. Такие дела.
***
– Ты обещал.
– Да помню, помню!
Он тогда все-таки уложил меня. На пол. Одним ударом. А когда я очухался, прогнал звон из ушей и внятно изложил свое намерение еще раз, взял с меня слово... Кучу слов, если быть точным. Кучу самых страшных клятв, что я не стану делать глупостей и постараюсь не самоубиться.
– Я просто должен увидеть. Своими глазами.
Да, безрадостная весть оказалась тем, что я ожидал услышать. Однажды. Но только не именно теперь. Не сегодня. Не после того, как...
– Хорошо подумал?
– Не хуже, чем всегда это делаю.
– Тогда согласишься, что у брата была причина уйти одному?
Да хоть тысяча причин. Сорен просто не должен был так поступать, вот и все. И не надо напрасных уговоров.
– А что, если он всего лишь хотел тебя уберечь?
Предположение Борга сбило меня с шага, но лишь на короткий вдох.
Глупость какая-то, а не объяснение. По крайней мере, не стоящее того, чтобы отменять поход к хозяйскому особняку.
– От чего уберечь?
– Разве в вашем деле мало опасностей?
Сколько угодно. Омуты, заливы, плавни, пороги, ключи, заводи и все прочее. Считать - пальцев не хватит. Но поверить, что брат мог легко и просто оступиться на задачке, решение которой сам мне расписывал в разных красках? Ерунда. Или ему попалось что-то совсем особенное, или...
Он ведь был совсем не старым. Ну, мне так думается. За моего отца его уж точно никто никогда не принимал!
– Вот брат и попытался...
– Да не пытался он! Ясно?
То ли верзила наконец-то прочувствовал мое нынешнее настроение, то ли устал от собственных же увещеваний, но на аллею, ведущую к парадному входу господского особняка, мы вышли молча и в полной тишине.
Странно ступать по крупному речному песку и не слышать ни звука. С деревьями как-то понятнее, они шумят только на ветру, а вблизи разломов воздух пускается вскачь очень редко и не по своей воле.
Странно смотреть на полосу пустой земли, отделяющую дом с пристройками от сада. Да и не земля это, если быть точным, а густая взвесь крупинок праха и тлена, пружинящая под ногами. Как по болоту идешь, по мшистым кочкам и между, только тут ковер ряски прогнется, но не разорвется, а вытолкнет тебя обратно, словно советуя: шел бы отсюда, путник, куда подальше. И такому совету полезнее внять, чем пропустить мимо ушей.
Но слушать и слышать не все умеют. Или не хотят. Особенно большие и сильные.
– Дальше я один.
– Уверен?
В каком-то смысле мне все равно. И плевать, что верзила сможет подглядеть какие-либо лоцманские секреты, хотя за подобные проступки
– Глупить не станешь?
Опять начинает? А я уж думал, он унялся.
– Не стану, не бойся.
Борг переступил с ноги на ногу, пробуя упругость пепельного ковра, и все-таки шагнул с полосы прилива обратно на твердую землю.
– Скоро ждать обратно?
– Зачем?
– Да любопытно, как быстро управишься. Тебе же надо только туда сходить, посмотреть, что к чему, и вернуться.
Вроде и без особой страсти все это сказано, но нажим в голосе ого-го какой. Целый приказ получился. И я, видимо, должен его выполнить? И разумеется, в точности?
Раньше мной мог командовать только брат. И даже если его последней волей стала дурацкая просьба присматривать за...
А ведь верно. Именно что последней. Больше ни я, ни Борг не услышали от Сорена ни слова. И как бы то ни было, желания ушедших принято уважать.
– Быстро не обещаю. Но дольше необходимого задерживаться не собираюсь.
– И поосторожнее там. Ладно?
Это у него что-то свое. Родное. Потому что смотрит на меня, а видит...
Да и пусть видит. Не мешает, и то хорошо.
– Ты лучше, чем надо мной квохтать, местных попридержи, чтобы следом не полезли. Я-то пройти пройду, а вот кто другой...
– Пригляжу за непоседами, не вопрос.
Так, позиции установлены, указания розданы, можно и за настоящее дело приниматься.
Все-таки с волнами легче, чем с людьми: они ничего не говорят ни до, ни после, ни во время, а просто действуют. И угадывать нужно куда меньше вещей. Главное, не перепутать направление течения, а к высоте волны и всему остальному можно примериться уже по ходу.
За полосой прилива песок захрустел от первого же моего шага, и сразу стало как-то спокойнее. Глупое чувство, конечно. Кто тут может подкрасться сзади? Уж точно не кто-то живой на двух или четырех ногах. Люди в местах разломов долго протянуть не могут, и пожалуй, больше от растерянности, чем от голода и жажды. Когда привычный мир вдруг начинает сворачиваться кольцами, сдвигаться пластами и вообще чудить, когда вокруг не остается ничего надежного...
Пару раз мне довелось видеть таких 'счастливчиков'. Лакомая добыча, кстати, бесценная для любого мага, потому лоцманы часто друг другу подножки делают, чтобы первыми добраться до свежего разлома. Но тут, похоже, в свое время никто мимо не проходил, а теперь, больше десяти лет спустя, не стоит даже пытаться искать что-то стоящее. Разве только камушки или золото, но и то, если изначально были не зачарованными, что вряд ли. Потому как чары уже задолго до первых трещин любили вешать, куда ни попадя.