Право помнить
Шрифт:
Что же случилось? Ну не могло его настолько сильно обеспокоить будущее, уготовленное мне старостой. Я же не боюсь. Нет, правда! Привкус во рту гадостный, оскомина на языке, ну да ничего, справлюсь. Да хоть на всю жизнь. Они меня еще плохо знают, а когда узнают...
Шаг через себя того не стоит, брат.
– Не надо, Сорен.
А профиль-то совсем заострился. Значит, все-таки происходит что-то важное. Что-то прячущееся под волной.
– Давай, я сделаю, как он сказал. От женитьбы ведь никто еще не умирал.
– Это распространенное, но все же заблуждение.
Ну
– Я серьезно. С меня не убудет. А потом, глядишь...
– Я не собираюсь глядеть. Потому что мне это будет неприятно.
Значит, он уже не сердится? Ура-ура-ура!
– Можно что-нибудь придумать. Всегда ведь можно, да?
– Я уже придумал. И решил.
И это совсем плохо. Решения брат не отменял еще ни разу на моей памяти. По крайней мере, те, о которых я знаю. И если уж одно из них коснулось меня...
– Хорошо подумал?
Все-таки повернул голову. И снова улыбнулся, правда, едва заметно:
– Не смей воровать чужие вопросы.
Не буду. И много чего другого пообещаю не делать, если кое-кто вот прямо сейчас возьмет и откажется от глупого решения. Отказался ведь минуту назад от собственного слова, так в чем беда?
– Сорен...
– Все хорошо, Йер.
А мне видится иначе. Хоть сам бы мозгами раскинул, честное слово! Ладно, хозяйские развалины: они, судя по всему, благополучно забылись, никто не появится с требованием наследства и не станет пересчитывать ложки. Но староста, будь он неладен, человек сметливый, и за дополнительную плату вполне может шепнуть интересующимся, что Сорен Данне не такой уж стойкий и праведный, каким его привыкли считать. И начнут этим знанием пользоваться все, кому не лень. А кто виноват?
Желание намечалось безобиднейшее. Нелепое, не вовремя пришедшее, вдобавок дурно исполненное - это да, признаю. Но все должны были остаться довольны. И главное, живы и здоровы. Когда же я промахнулся? В самом начале или потом, уже при исполнении?
Эх, кто ж мог знать, что девица побежит? Чаще стоят, как вкопанные. Да, не дотянулся сразу. Промедлил, грешен. Понадеялся на силу взгляда. И она должна была сработать. Но вышло наоборот. А вдруг Анеке бросилась прочь именно от того, что увидела в моих глазах?
Да ну, не может быть. Ерунда. Просто резко повернулся, вот она и испугалась.
А за то, что бросился догонять, брат меня уже отчитал. Выходит, сглупил я аж дважды. Кругом виноват. И гнать меня надо взашей, а лучше оставить в этой глуши, чтобы выбирался дальше, как сам смогу, без братской помощи.
– Нет, не хорошо.
Сорен в ответ всего лишь сощурился.
– Ты не должен это делать.
– А кто запретит?
– Я! Хотите женить? Да на здоровье! Еще и папу с мамой любить буду, если прикажете. И жену любить буду так, что не оттащите. И...
Брат качнул головой.
– Господин староста, не обращайте внимания. Так часто случается после напряжения сил. Он бредит.
– Я вовсе не...
– Но поскольку мы с вами остаемся в здравом уме, то должны завершить разговор ко взаимному удовлетворению. Как полагаете?
–
– Сорен, какого...
Он не шевельнул даже бровью в мою сторону. Зато верзиле досталась улыбка и чуть ли не ласковое:
– Да, вы уж присмотрите за ним, сударь, прошу вас.
***
Наверное, именно такого опыта мне и не хватало: разозлиться на брата по-настоящему. Подозреваю, что рано или поздно каждый в своей жизни сталкивается с чем-то подобным, потому что у всех бывает если не старший брат, то старшая сестра, родители, дяди, тети и прочие члены семьи. Впрочем, если кровных родичей не завезли, не надо радоваться прежде времени. Обязательно рядом обнаружится человек, чье единственное предназначение - однажды довести тебя до белого каления, причем по поводу, который не стоит и ломаного гроша.
Конечно, у него были благие намерения. Кто бы сомневался! Но Сорен что, вдруг начисто забыл, что кроме него родовое имя Данне носит еще один человек? Забыл, что все просчеты и ошибки старшего брата прямиком переносятся на плечи младшего, хочет он того или нет? И тут не поможет даже бегство от семьи и отказ от наследного имени: смотреть станут еще косее.
А больше всего бесит, что он даже не поинтересовался моим мнением. Первый раз за всю жизнь.
Смешно вспоминать: давным-давно, когда от меня всего-то и требовалось, что расти большим и здоровым, Сорен ухитрялся советоваться со мной по каждому удобному поводу. Да, в те времена и заботы мои были крохотными, но брат чуть ли не заставлял соображать, что я думаю и что чувствую. И потом, разумеется, не пропускал это упражнение, если выдавался подходящий случай. А сегодня, когда возник вопрос самой важной важности, брат просто сделал вид, будто меня нет на свете. На его личном свете, по крайней мере.
За что, скажите на милость?
Я же сказал, что все исправлю. И исправил бы, уж в этом Сорен мог быть уверен. Но нет, порыв моей занывшей совести пролетел мимо. Вернее, от него отмахнулись, как от назойливой мухи.
Почему брат в одно мгновение превратился из добренького дяденьки в жестокого тирана? Нет, суров он бывал и раньше, но всегда оставался рядом. На расстоянии руки, ладонь которой могла лечь мне на плечо, могла и хлопнуть по затылку, но все равно обещала тепло прикосновения. А тут вдруг дистанция выросла настолько, что и не дотянуться, и не докричаться.
Не будь мы родственниками и напарниками одновременно, я бы подумал, что Сорен не хочет делиться награб... В смысле, добычей из особняка. Но даже в таком случае ему выгоднее было бы взять меня с собой на черную работу, и только потом, так сказать, устранить претендента. Вот это было бы вполне в цеховом духе. Нет, наоборот, сделал все возможное, чтобы от меня поблизости даже духа не было.
Зачем?
Поставил на моем пути по меньшей мере три преграды, когда хватило бы и...
– Гляди, до костей не сотри.