Право Света, право Тьмы

Первухина Надежда Валентиновна

А мужчины людского племени могли и презреть любовь девушки семейства вервольфов — кому захочется иметь жену, изредка, для разнообразия, превращающуюся в натурального зверя?

Словом, Зоя мечтала. И в ее мечты была, конечно, посвящена Ольга. Дьяконица, как всякая благополучная замужняя женщина, имела страсть к сватовству (в самом хорошем и приличном смысле этого слова). Она несколько раз знакомила Зою с вполне приличными мужчинами, но что-то не ладилось. То Зоя не нравилась предполагаемым женихам, то наоборот… В конце концов Зоя решилась на знакомство по переписке через Интернет. Там у нее немедля появилась масса поклонников, но Зоя выбрала одного — симпатичного молодого человека по имени Федор Снытников. Федор в первом же письме заявил, что он православный

верующий, и Зою это вдохновило на общение с ним. Она писала о себе (правда, не все); Федор в ответ присылал пылкие и одновременно целомудренные письма. Зоя читала их вместе с Ольгой и грезила о встрече с предметом своей —первой любви не виртуально, а в реальности. В конце осени Федор неожиданно написал Зое, что собирается приехать в Щедрый — он жаждет увидеться с Зоей, и, похоже, эта встреча должна иметь далеко идущие и радостные последствия. Зоя ответила в письме, что будет рада его приезду, и на всякий случай посетила магазин свадебных платьев, присматриваясь к наряду, в котором можно играть свадьбу после Святок без риска простудиться…

И сейчас, когда Зоя так мило покраснела, смешалась и выглядела глуповато-счастливой (хотя, кажется, все счастливые люди в минуту своего блаженства выглядят глуповато), Ольга поняла: свершилось.

— Неужели твой Федор приехал?

— Именно, — ответила Зоя, радуясь и смущаясь проницательности подруги. — Это так неожиданно. А знаешь, как все получилось? Мне сегодня надо было в магазин прийти пораньше — до открытия подвезли новые книги, я принимала, накладные сверяла, обычная работа. И как я забыла за собой дверь в магазине запереть, ума не приложу! Вот, сижу, вношу данные на новый товар в компьютер и слышу — дверь открылась, и кто-то по магазину ходит. Я из подсобки выскочила, сама холодным потом обливаюсь — ведь если что украдут, так хозяйка с меня шкуру сдерет и к себе на стенку ее приколотит! Смотрю — молодой человек. Говорю: «Извините, магазин закрыт. Мы работаем с одиннадцати часов». А он: «Зоя, разве вы меня не узнаете? Это же я!» Тут я пригляделась — верно, Федор приехал. Он прямо с вокзала решил пойти ко мне на работу — поздороваться и вообще…

— И надолго он?

— Не знаю. Пока он остановился в гостинице.

— В какой?

— Свободные места были только в отеле «Це-пеш». Ну, в том, который содержит семья вампиров Дятьковых. Нет, Оля, не подумай чего, это хороший отель, и Дятьковы — приличные вампиры…

— Они не кусают своих постояльцев?

— Нет!

— Кстати, Зоя, а ты ему рассказала о том, что в нашем городе живут не только люди, и о том, что хозяева «Цепеша» спят в гробах и исключают из меню своей кухни чеснок?

Зоя смутилась. Покачала головой.

— Еще нет… Оля, я боюсь. Это для него будет такой неожиданностью. Потрясением. Он, верующий человек, и вдруг узнает, что среди нас есть…

— Отец Емельян тоже верующий человек. Он знает, например, о том, что ты оборотень и что брат владыки Кирилла — главный вампир города. И он живет с этим знанием, и непохоже, чтобы это его пугало…

— Оля, ты сравнила! Батюшка столько прожил, и у него духовный опыт, а Феде, как и мне, всего-то двадцать три! Какая может быть духовная опытность в такие годы!

Ольга подумала, что ее-то муж тоже вроде бы не старец, но промолчала.

— Что ж, — нарушила молчание Любовь Николаевна. — Если этот Федя — парень порядочный, да еще и верующий, то лучше жениха тебе, Зоя, не сыскать. Вот пост и Святки пройдут, там можно и свадьбу играть. Только чем твой Федор целый месяц заниматься будет у нас в Щедром?

Зоя опять залилась краской, но сообщила:

— А я попросила его сыграть в нашей пьесе роль царя Ирода. И он согласился!

— У меня нет слов! — сказала Ольга.

На следующий день Ольга и Зоя раздавали роли своим актерам. Все собрались в Клубе железнодорожников — его руководство пошло навстречу идее поставить рождественскую пьесу и отдало малый зал со сценой в безраздельное владение самодеятельных актеров. С тем только условием, что актеры не прожгут занавес сигаретами, не будут оставлять за кулисами

объедки и на премьеру пьесы пригласят весь коллектив клуба. Излишне говорить, что эти условия «актерский коллектив» выполнял с легкостью.

Сейчас «актеры» сидели в первом ряду партера, а Зоя и Ольга ходили перед оркестровой ямой и вручали пачки текстов.

— Старый пастух, вот ваш текст!

«Старый пастух» — протоиерей Емельян взял листки и улыбнулся. Даже в пьесе ему выпала пастырская роль.

— Пастушок… Где этот мальчишка опять, а? Ведь просила же сегодня прийти обязательно…

— Он заболел, грипп, — подал голос симпатичный мальчуган лет двенадцати. — Тетя Оля, ну можно я за него играть буду? Дениска не умеет с выражением читать, а я умею!

— Артем…

— Да какая вам разница, теть Оль! Мы же все равно близнецы!

— Действительно, пусть Артем играет, —шепнула Зоя подруге. — Он побойчее, и, главное, у него есть желание.

— Ладно. Но только если будешь хулиганить, Артем…

— Я? Да вы что?!

— Ага, а кто в школе недавно на уроке химии фейерверк устроил… Ладно. Теперь тексты волхвов. Гаспар. Вот ваши слова, Демьян Исаич.

— Благодарствую, милая. Буду учить.

— Балтазар. Возьмите, отец дьякон.

— Слушаю и повинуюсь, мать дьяконица.

— Мельхиор… А где у нас третий волхв?

— Я здесь, здесь!

К Ольге суетливо подскочил небезызвестный читателю Сидор Акашкин и выхватил текст для роли волхва Мельхиора. Оля едва заметно поморщилась, участие скандального журналиста в спектакле ее не радовало, но Акашкин так настойчиво просился в число участников, что легче было его взять, чем отказывать. Однако Ольга пообещала сама себе, что при первой же возможности постарается заменить Акашкина. А может, любитель сенсаций и сам потеряет к пьесе интерес.

Роль Ангела-благовестника, возвещающего пастухам о рождении Спасителя, получила юная красавица с редкостным именем Тавифа — дочка соборного настоятеля протоиерея Александра. У шестнадцатилетней Тавифы было чистое и ясное лицо с добрыми светлыми глазами, длинная коса цвета спелой пшеницы и совершенно кроткий, даже пугливый нрав, так что имя свое она вполне оправдывала [13] . Ольга представляла, что Тави (так она звала девочку) будет чудо как хороша в длинном белом наряде и с крыльями за спиной. И чтобы распущенные волнистые волосы венчала тонкая блестящая корона. Роль Звезды досталась подружке Тавифы — Наташе, девочке с явными актерскими способностями. Правда, была в Наташе некоторая заносчивость и склонность к злоупотреблению косметикой, но Ольга вспомнила себя в шестнадцать лет и отнесла эти недостатки на счет возраста. Ангелом мести был звонарь Тимофей, ему предстояло обличить царя Ирода в великих грехах и поразить смертью. Еще были Рахиль и Лия — женщины, которые будут оплакивать своих младенцев, убитых царем. Тексты Рахили и Лии взяли на себя Ольга с Зоей. О тех, кто исполнял роли слуг Ирода и его воинов, говорить необязательно.

13

Тавифа означает «серна». В Деяниях Апостолов упоминается верующая девушка Тавифа, исполненная добрых дел и милости. Она занемогла и умерла, но апостол Петр воскресил ее ради той милостыни, которую она творила (Деян., 9: 36-41).

— Так. И, наконец, царя Ирода у нас играет гость города Щедрого Федор Снытников. Федор, возьмите ваши слова.

— Спасибо. — Федор взял протянутые Ольгой листки и как-то особенно улыбнулся. Ему шла эта улыбка: она показывала, что в юном Федоре есть масса достоинств, ради которых любая (слышите, любая!) женщина готова пойти за ним на край света.

«Еще чего!» — подумала Ольга и прикусила губу. Мальчишка, вот и все. С нечетко выраженными признаками характера. Впрочем, Ольге с ним детей не крестить. Пускай Зоя разбирается, сколько в Федоре Снытникове благочестия и сколько — самонадеянности. Хотя благочестие и самонадеянность—понятия, взаимно друг друга исключающие.