Правосудие Бешеного
Шрифт:
— Это точно. — Савелий был полностью согласен с Бойко: российские политики, в этом он уже давно успел убедиться, совершенно не замечали того, чего хочет избравший их народ.
Они еще немного поговорили о намеченном маршруте, и, как выразился не стесняющийся в выражениях бойкий полковник, об «этой еврейской сучке Олбрайт», и о том, что хваленые американские спецназовцы не чета нашим: уж слишком любят комфорт и все норовят вперед оплату просчитать — сколько им заплатят за это, сколько за то…
Наконец полковник хлопнул ладонями по коленям и поднялся на ноги:
— Ну, ладно, закончим политграмоту! Мне моих ребят проинструктировать надо. Посидел бы я
— Сколько нас будет?
— Я отделение возьму, на смену. Так что скучно не будет, мы с ОАК не церемонимся. Ты, кстати, при оружии?
— Еще нет.
— Ну, с этим проблем у нас нет. Выберешь, что понравится. Скажи сержанту, что я разрешил.
Они вышли из блиндажа. Бойко показал сержанта, у которого Савелий должен был отовариться формой и оружием, а сам направился в глубь леса, где, вероятно, находились землянки для личного состава.
Одевшись в ладно скроенную форму, Савелий поудобнее пристроил на поясе кобуру с отличным армейским кольтом и ножны со средней величины зелингеровским ножом. Еще в арсенале у сербов он прихватил пару ручных гранат и «кобру» — компактный и надежный штурмовой автомат чешского производства.
Свои вещи и документы, как понял Савелий сержанта, он мог получить, когда возвратится в Нови-Сад. Но до этого было еще далеко…
Они вышли, когда совсем стемнело. Конечной точкой маршрута были окрестности Печа — старинного сербского городка, расположенного на западе Косово, неподалеку от границы с Албанией. Именно туда должны были прибыть через несколько дней чеченские мусульмане-добровольцы. Савелий сразу вспомнил название этого города: у него в памяти хранился один явочный адресок в Пече, который он почерпнул из списка Богомолова, но Говорков решил, что воспользуется этим агентом лишь в крайнем случае; для дела, ради которого он приехал, ему хватало и людей Бойко.
Пока они добирались до места, Бойко с искренней любовью в голосе рассказывал о «своей второй родине» — Сербии. Полковник очень много успел узнать об этом крае, о его истории и людях, его населяющих. Савелий с удивлением узнал, что когда-то Печ был столицей Рашки — страны, населенной предками сербов. Это было в те же времена, когда Киев был столицей Древней Руси.
«Русь, Рашка… — думал, слушая рассказ полковника. Савелий, — как много у нас общего! Даже страны назывались созвучно».
— Потом, с четырнадцатого века, в Пече поселились сербские патриархи, — продолжал свой рассказ Бойко. — При них там такую красотищу настроили! Ну, ты еще, наверное, сам сможешь увидеть — если американцы не разбомбили. В общем, пока османские турки, вплоть до девятнадцатого века, тут хозяйничали, в Пече была резиденция сербских епископов. Ну а когда в середине прошлого века наши братки — русские солдаты — пришли сюда и помогли сербам от мусульман освободиться, то из Печа все в Белград переместилось, поближе к их королю. Но Косово у сербов так и считается, как наша Киевская
— Странно…-призадумался Савелий, услышав исторический экскурс Бойко. — Тогда скажи, полковник, как ты думаешь, почему у чеченцев точка в Пече?
— Понимаешь, так уж вышло, что сейчас в Пече одни албанцы-мусульмане. Выжили они постепенно оттуда сербов, братан. Наши православные там только по монастырям остались да на хуторах рядом с этими монастырями. Я так думаю: чеченцев хотят как раз на эти монастыри натравить — в этот отряд, как я понимаю, только самых ярых мусульман брали, а они ж настоящие отморозки! Им только в радость будет над монашками поиздеваться. Вовремя вы этот отряд просекли: там, в Пече, армии югославской нет, милиции тоже с кот наплакал, они не справятся, если ОАК и чеченцы сообща даванут на них. У монахов одна надежда — генерал Черный!
— И много ваших там?
— Честно говорю: не знаю. В моем отряде две роты. Ну, и на обучении еще человек пятьдесят. Этого, конечно, мало. Я слышал, у Черного таких, как я, полковников человек пять наберется.
— А у НАТО сорок тысяч солдат на границах с Югославией, — напомнил Савелий.
— Да и хрен с ними! Мы — партизаны, они по лесам за нами на своих танкетках не угонятся. Надо будет, всех их тут положим! Народ-то за нас…
Через два дня их отряд вышел на вершину пологой горы, с которой как на ладони был виден весь Печ. Город пересекала неширокая речушка Печска-Бистрица. Отряд устроил привал под высокой, сложенной из неотесанного камня стеной одного из близлежащих монастырей. Появился молодой монах в черном подряснике, принес деревянное ведерко с вкусной водой.
— Наш связной, — пояснил Савелию Бойко и подошел к монаху.
Полковник и монах несколько минут о чем-то говорили, затем Бойко сделал знак — и все снова углубились в лес.
— Отец Иоанн говорит, что с юга у Печа стоит большой отряд ОАК, — Бойко был заметно озабочен, когда говорил это Савелию, — албанцев больше нас раз в десять. Если к ним придут чеченцы — тогда здешним сербам совсем хана: сожгут на хрен все — и монастыри, и хутора… Тут неподалеку есть наша база. Это еще пятнадцать бойцов. На другое подкрепление рассчитывать пока не приходится. Для начала мы к ним выдвинемся, а там посмотрим, что делать дальше.
— Ты можешь рассчитывать на меня, — предложил Савелий, — получается так, что дело, ради которого я сюда прибыл, у нас общее — вместе и делать будем.
— Никаких возражений! — довольно подхватил Бойко. — Честно говоря, я и так на тебя рассчитывал…
Отряд быстро шел по лесной тропинке. Неожиданно откуда-то сбоку, из густых кустов орешника, раздались автоматные очереди.
— Засада! — крикнул Бойко. — Албанцы, мать их! Отходим! — закричал он своим бойцам и, пригибаясь от пуль, побежал вперед, в самую гущу боя.
Но было поздно: сзади тоже уже раздавались выстрелы, отрезая им все пути к отступлению. Наверное, база, которой говорил полковник, была уничтожена албанцами.
Только раздались первые выстрелы, Бешеный бросился на землю: его боевой опыт автоматически подсказал, как действовать. Упав, Савелий тотчас перекатился по траве, одновременно приводя автомат к бою: если бы кто-то засек его, то наверняка открыл бы огонь по тому месту.
Бешеный не стрелял — сначала надо было выявить огневые точки противника: ведь палить просто так означало только обнаружить себя и стать мишенью.