Правосудие Бешеного
Шрифт:
Петр, несмотря на свое славянское имя, которое, как выяснилось, дала ему мать-сербка, оказался похожим на албанца невысоким мужчиной лет сорока, с большим горбатым носом и умными темными глазами. Он был местным фотографом и
— для отвода глаз — даже числился в одном из добровольных отрядов сепаратистов и, конечно же, был одет в форму ОАК.
— Вы хорошо говорите по-английски? — спросил Петр у Говоркова. — Мне кажется, я сумею вам помочь с документами.
— Я говорю достаточно свободно, — ответил Савелий, — во всяком случае, в Штатах меня никогда не принимали за иностранца, тем более за русского.
— Прекрасно! — Петр порылся в ящике стола, достал оттуда
— Сойдет, — согласился Савелий, осмотрев документы. — Откуда это у вас?
— Пару месяцев назад приезжал тут к оаковцам этот американец. Напился в городе, к сербским женщинам стал приставать. Здесь тогда еще сербская милиция власть имела. Они его, как нелегально перешедшего границу, посадили в местную тюрьму. Документы у него тогда же и забрали. А когда пришли солдаты ОАК и заняли тюрьму, я был с ними. Зашел в кабинет следователя, нашел в столе эти документы и оставил на всякий случай у себя. Так что американец уехал домой без них. Думаю, что уже никто и не помнит, как его там звали, — так что можно пользоваться ими вполне спокойно. Солдаты ОАК для американцев землю готовы лизать, лучшего прикрытия не найти.
— Джон Маккензи, «Вашингтон тайме», — прочел Савелий. — Все это хорошо, но…
— Понимаю, американцы выглядят побогаче, чем вы сейчас. Что ж, деньгами я могу вас обеспечить, а вот с одеждой — проблема… Хотя думаю, что вам и обычного натовского камуфляжа хватит — большинство корреспондентов в зоне боевых действий так и одеваются. А этого добра сейчас у всех в достатке, НАТО снабжает ОАК отлично.
Петр сходил в глубь дома и принес Савелию полный комплект формы. Облачившись, Савелий попозировал перед фотообъективом, затем посмотрел, как Петр ловко пристраивает его фотокарточку в американские документы. После ламинации уже ни за что нельзя было бы догадаться, что фотографии на пропуске, выданном комендантом ОАК, и на журналистском удостоверении подменены.
Наутро, выяснив у Петра, где находится местный штаб ОАК, Савелий, позаимствовав у агента одну из его фотокамер, отправился к албанцам. Там Говоркова действительно чуть ли не на руках внесли к местному командиру, который тут же предложил Савелию отобедать с ним.
За обедом, сдобренным красным вином, генерал-оаковец разговорился, на что и надеялся Бешеный, и Савелий узнал, что завтра должна состояться торжественная встреча чеченцев и албанцев. На это важное событие приглашены многочисленные корреспонденты, представители НАТО, влиятельные члены албанской оппозиции.
Вернувшись в Печ, Савелий сразу же отыскал Петра. У него на уме был один план, исполнение которого, как Бешеный надеялся, совершенно испортило бы албанцам завтрашнее торжество…
— Мне нужна взрывчатка, — сказал Савелий.
— Много? — Петр, казалось, совсем не удивился просьбе Бешеного.
— Смотря какая…
— В городе можно сейчас купить все: есть пластит, динамит, тротил в шашках… — начал перечислять Петр. — Что ты задумал?
— Хочу заминировать машину и взорвать ее на мосту через Бистрицу, когда по нему повезут чеченцев.
— Хорошая идея… — задумчиво прищурился Петр. — Только как сделать, чтобы машина была на мосту, когда это понадобится? Ведь кто-то должен будет в ней сидеть. Если оставить там машину заранее, ее может осмотреть патруль, и тогда наша затея потерпит фиаско.
— Доставай взрывчатку, как можно больше — чтобы рвануло наверняка. Не волнуйся, в машине буду я.
— Ты что,
— Нет. Я все рассчитал, у меня будет время, чтобы уйти…
…Лагерь ОАК радостно бурлил: еще бы, первая по-настоящему значительная помощь вот-вот должна прийти к ним! По рации уже сообщили, что чеченцы всего в нескольких километрах от места назначения. Все руководство албанцев, выйдя к воротам лагеря, выстроилось перед ними в ожидании гостей. Позади них стояли шеренги солдат: три роты добровольцев ОАК, еще одну роту построили по обочинам стометрового отрезка дороги, ведущего от бетонного моста через Печска-Бистрицу к деревне, неподалеку от которой расположился албанский военный лагерь.
Вскоре из-за поворота дороги показался большой туристический автобус, в котором везли чеченский отряд. Вот автобус въехал на мост — еще несколько минут, и он остановится перед воротами в лагерь.
Неожиданно для встречающих из деревни на бешеной скорости выскочил небольшой грузовичок и помчался навстречу автобусу. Они съезжались на узком двухполосном мосту лоб в лоб. Шофер автобуса попытался увернуться от грузовика, но на узком мосту это было невозможно сделать. Единственное, что удалось шоферу автобуса, — это избежать лобового столкновения: до минимума сбавив скорость и почти полностью перегородив мост, он подставил автобус под боковой удар.
Когда столкновение уже было неизбежно, из кабины грузовика выпрыгнул на мост человек, одетый в камуфляж. Он кубарем прокатился по мосту и, в мгновение ока перемахнув через перила, полетел в реку. Наблюдавшим все это стремительное действо проследить за дальнейшей судьбой упавшего в воду человека не удалось: буквально через секунду грузовик со всего маху воткнулся в бок автобуса, и тут же раздался страшный взрыв, разметавший в клочья и автобус, и всю мостовую конструкцию.
То, что осталось от роскошного двухэтажного автобуса, полетело в воду, перемешиваясь в воздухе с бетонными обломками. Взрывная волна, накрыв оцепление и встречавших, разметала их по земле — и вряд ли кто смог увидеть, как человек в камуфляже вылезает из воды на противоположном берегу реки Бистрицы и бежит к поджидающей его там легковушке…
IX. Следы ведут в Москву
Как ни странно, но когда Савелий, возвратившись в Нови-Сад, позвонил по номеру, оставленному ему людьми генерала Черного, то свои русские документы он получил у Христо Гранича — как будто тот был вездесущ.
Обратно из Косово Савелий выбрался куда быстрее, чем туда забрался: Петр на своем стареньком «Фольксвагене» за несколько часов довез Бешеного до сербской границы и, пристроив на идущий в Нови-Сад рейсовый автобус, по-дружески распрощался с ним — этот неразговорчивый русский парень, сумевший уверенно и профессионально устроить такую диверсию против албанских сепаратистов и их чеченских союзников, пришелся ему по душе. Еще несколько часов в душном, поскрипывающем стареньком «Икарусе» — и Савелий очутился на автовокзале столицы сербского края Воеводины. Он прямо с вокзала сделал звонок — и через пятнадцать минут уже пожимал руку своему знакомому Граничу.
Христо привез его в свою просторную квартиру. Вручив Савелию его сумку с вещами и документы, он вынул из бара большую бутылку «Столичной».
— Давай выпьем за твой подвиг в Пече! — предложил он.
Савелий еще раз поразился, насколько точно и оперативно узнает Христо все новости: ведь со взрыва автобуса с чеченцами на мосту в Пече не прошло и дня…
— Давай-ка лучше помянем ребят из ополчения Черного, — предложил Савелий,
— они сделали больше, чем я: отдали свои жизни за Сербию…