Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений
Шрифт:
В то же время, на мой взгляд, во-первых, российские суды «применяют» только принципы и нормы права, содержащиеся в формах внутригосударственного и (или) международного права, и не «применяют» «решения вышестоящих судов». Даже Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации суды должны не «применять», а «учитывать». Например, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» «При установлении противоречий между нормами права, подлежащими применению (выделено мной – В. Е.) при рассмотрении и разрешении дела, судам также необходимо учитывать разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации (выделено мной. – В. Е.), данные в Постановлениях от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» и от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» [12] . Кроме того, необходимо заметить, что первоначально в проекте Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» было записано: суды общей юрисдикции
12
Российская газета. 2003. 26 декабря. № 260.
13
Российская газета. 5 июля. 2003. № 145.
Во-вторых, как представляется, действительное «применение» «судебных прецедентов» (а точнее – «судебных прецедентов права») выработанных вышестоящими судами, характерное ранее прежде всего для судов англо-саксонской правовой семьи, думаю, отражает не «современные тенденции развития права в условиях глобализации», а скорее присущее для предыдущих веков и не доминирующее в настоящее время даже в Англии исторически исчезающее правовое средство – проявление юридического позитивизма.
В то же время, с другой стороны, часто цитируемый в международной и российской юридической литературе Р. Давид, полагаю, весьма спорно и бездоказательно пишет, что закон – первостепенный, почти единственный источник права в странах романо-германской правовой семьи [14] . Вместе с тем, в действительности, в частности, в России, во-первых, закон – только один из видов национальных правовых актов. В нашей стране имеются и другие правовые акты. Например, Конституция Российской Федерации и многочисленные подзаконные правовые акты. Во-вторых, в России реализуются и другие формы внутригосударственного права. Среди них, в частности, возможно выделить правовые договоры и обычаи российского права. Наконец, в-третьих, в России активно реализуются также и различные формы международного права, например, основополагающие (общие) принципы международного права, международные договоры и обычаи международного права.
14
Давид Р., Жофре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1993. С. 74.
Учитывая изложенные, а также многие иные объективные и субъективные причины, в первой главе монографии право и государство анализируются не как самодостаточные и изолированные правовые категории, а в качестве социальных явлений, взаимозависимых и взаимообусловленных с другими социальными явлениями. При этом в монографии автор исходит из того, что правовые категории – «…понятия, предельно обобщающие и классифицирующие результаты познавательной деятельности человека»… [15] ; фундаментальные понятия» [16] ; понятия, «…отражающие наиболее общие свойства и связи явлений материального мира» [17] ; «…наиболее глубокие, фундаментальные понятия, являющиеся пределом обобщения как в определенной области юридических знаний, так и в правоведении в целом» [18] . В связи с таким общенаучным подходом право и государство в первом параграфе первой главы монографии исследуются с позиций теории систем, социального управления и теории информации. Во втором параграфе первой главы монографии при таком общенаучном подходе суд рассматривается также не изолировано, а в системе органов государственной власти.
15
Новейший философский словарь. М.: Интерпрессервис, 2001. С. 480.
16
Новая философская энциклопедия. М.: Мысль, 2001. С. 229.
17
Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2001. С. 422.
18
Васильев А. М. Правовые категории: Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М.: Юридическая литература, 1976. С. 87.
С позиции научно обоснованной концепции интегративного правопонимания право, на мой взгляд, объективно выражается прежде всего в принципах и нормах права, содержащихся в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и международного права, реализующихся в государстве. В этой связи представляется спорным вывод Т. С. Глазатовой о том, что под глобализацией права понимается объективный процесс формирования лишь «…системы общепризнанных принципов и норм международного права, влияющих на изменение элементов российского права…» [19] . В соответствии с научно обоснованной концепцией интегративного правопонимания вторая глава монографии посвящена актуальным общим теоретическим и практическим проблемам, как внутригосударственного, так и международного права, реализующегося в России. Среди них прежде всего хотелось бы выделить проблемы верховенства права, правового государства, источников и форм права, принципов внутригосударственного и международного права, конкретизации права, определенности права, права и неправа, правового и индивидуального регулирования общественных отношений, а также права и правосудия как парных категорий.
19
Глазатова Т. С. Указ. соч. С. 7.
В то же время необходимо подчеркнуть: при всей объективной необходимости и значимости правового регулирования общественных отношений в процессе регулирования общественных отношений только правовое регулирование общественных отношений в силу многочисленных объективных и субъективных причин не является самодостаточным, эффективным и единственным регулятором общественных отношений; с необходимостью требует его дополнения, в частности, индивидуальным регулированием фактически сложившихся правоотношений. Как представляется, правовое и индивидуальное
Вместе с тем, наряду с актуальными общими теоретическими и практическими проблемами внутригосударственного и международного права, реализующегося в России, имеются также и не менее значимые современные специальные теоретические и практические проблемы, как национального, так и международного права, реализующегося в нашей стране. В этой связи отдельные современные специальные проблемы российского права исследуются в четвертой главе монографии, в частности, природы Конституции России, особенности национальных правовых договоров и обычаев российского права. Наконец, в пятой главе монографии анализируются некоторые современные специальные теоретические и практические проблемы международного права. Среди них прежде всего хотелось бы назвать проблемы, связанные соотношением международного и внутригосударственного права, фундаментальными и дискуссионными формами международного права, а также субъектами международного права.
Глава 1
Право и государство с общенаучных позиций
1.1. Право и государство с позиций теории систем, социального управления и теории информации
Фундаментальным критерием научности знания, начиная с XVII–XVIII вв. и до настоящего времени, на мой взгляд, является исследование каких-либо явлений в системе элементов, их составляющих. Л. Берталанфи предложил выдающуюся идею исследования явлений с позиции общей теории систем, в основе которой лежит принцип целостности системы, позволяющий преодолевать традиционное механистическое мировоззрение. Данную точку зрения многие исследователи называют дерзкой теоретической идеей, основополагающим научным открытием, ключевым фактором в научном исследовании, определившим путь к новым взглядам и принципам [20] .
20
См.: Берталанфи Л. Общая теория системы: критический обзор // Исследования по общей теории систем: Сб. перев. / Под общ. ред. и вст. ст. В. Н. Садовского, Э. Г. Юдина. М., Прогресс, 1969. С. 23, 24.
Однако большинство ученых-правоведов, к сожалению, ограничивают свои научные исследования традиционными собственно юридическими проблемами. Так, М. В. Антонов, как представляется, излишне категорично и спорно полагает: «использование данного понятия (теории систем. – В. Е.) легко может привести к сомнительным заключениям, основанным на подмене различных значений термина «система» в ходе рассуждений. Критический взгляд на это понятие, – пишет он, – позволяет увидеть его связь с небесспорными объективистскими установками в социальной философии и объяснить его убеждающую силу через раскрытие таких трюизмов, на которых покоятся аргументы о системности права». Использование в правоведении терминов, производных от понятия «система», чревато недопустимым упрощением понимания нормативного характера права, в ракурсе которого эмерджентность, целостность, структурированность, функциональность, полнота и прочие приписываемые праву системные свойства представляются не объективной данностью, а возможным результатом (скорее, целью, «рациональным идеалом») упорядывающей (систематизирующей) творческой деятельности юристов» (выделено мной. – В. Е.) [21] .
21
Антонов М. В. О системности права и «системных» понятиях в правоведении // Правоведение. 2014. № 1. С. 26.
В то же время Л. Берталанфи, как считают многие научные работники, – основатель теории систем, пришел к важнейшему, полагаю, общенаучному выводу: «Понятие системы в настоящее время не ограничивается теоретической сферой, а становится центральным в определенных областях прикладной науки» [22] . Целостность научного исследования с позиций структурно-функционального анализа традиционно рассматривалась через понятия структуры и функции. Системный подход к социальным явлениям противопоставляется структурно-функциональному анализу. Как справедливо подчеркивал Э. Г. Юдин, в системном подходе центральным является более широкое понятие – «система», тесно связанное с рядом других понятий, например: «структура», «организация», «связь», «отношение», «элемент» и «управление» [23] .
22
Берталанфи Л. Указ. соч.
23
Юдин Э. Г. Системный подход и принцип реальности. Методолгические проблемы современной науки. М.: Наука, 1978. С. 97–184.
Вместе с тем, целый ряд научных работников справедливо признает: универсальное понятие «система» отсутствует. Более того, В. Н. Садовский сделал вывод о том, что универсальное понятие «система» выработать и невозможно [24] . В связи с этим, например, Э. Г. Юдин замечает: «Конструктивные функции понятие «система» выполняет только тогда, когда его употребление приводит не просто к определенному обозначению объекта, а к нетривиальной формулировке проблемы, к построению нового предмета исследования» [25] . Соглашаясь с такими выводами упомянутых известных советских философов, М. Н. Марченко – один из ведущих российских теоретиков права в XXI в., признает наличие различных, зачастую друг другу противоречащих, определений понятия системы и множественность ее смысловых оттенков и знаний [26] .
24
Садовский В. Н. Становление философии науки и системного подхода в России во второй половине XX века // Вопросы философии. 2004. № 1. С. 99–109.
25
Юдин Э. Г. Указ. соч. С. 182.
26
Марченко М. Н. Государство и право в условиях глобализации. М., 2011. С. 252, 253.